Полицейский-Апаш - Марсель Аллен Страница 29

«Милостивый государь, сообщаю вам, что завтра я прибуду в Париж и в среду утром приду в вашу контору, чтобы вернуть деньги, которые вы любезно ссудили мне некоторое время назад…»

Г-н Мош прервал чтение и радостно потёр руки.

— Хе-хе! Вот так приятный сюрприз! В первый раз должник приходит ко мне сам, без лишних напоминаний… Впрочем, если это тот, кто я думаю, то ничего удивительного здесь нет… так… а вот и подпись. Ну конечно! Это же мой молодой друг Аскотт, тот самый неврастеник-англичанин. Итак, сколько же мне должен этот благородный юноша?..

Папаша Мош встал из-за стола, снял с полки какой-то гроссбух и начал его торопливо листать.

— Ага, вот… Я дал ему взаймы полтора года назад пятнадцать тысяч франков. Значит, с учётом процентов, он должен мне сегодня… двадцать две тысячи. Хорошенькое дельце, чёрт возьми! Если бы мне каждый день попадались такие олухи, я бы скоро стал миллионером!.. Однако может быть я рано обрадовался? В письме ещё четыре страницы…

И Мош снова принялся за чтение.

— Нет-нет, всё в порядке, — пробормотал он, — денежки он мне вернёт.

Внезапно мерзкая физиономия Моша недовольно скривилась.

— Посмотрите, какой гордый!.. Пишет, что, вернув долг, хочет прервать со мной всякие отношения… надеется, что мы больше никогда не встретимся. Ну уж нет, голубчик! Так просто ты от меня не уйдёшь! Курочка несёт золотые яйца, а папаша Мош её возьми да отпусти? Хе-хе, как бы не так!

Мош решил, что ему надо во что бы то ни стало завоевать доверие Аскотта. В этот момент раздался звонок, и стряпчий поспешил в прихожую. Повернув ключ в замочной скважине, он широко распахнул дверь. Однако на пороге, вместо ожидаемого Аскотта, стояла Нини Гиньон.

— Здрасьте! — сказала она и, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно вошла в квартиру. — Что же это получается, папаша Мош? Нас с Поле подставили, а сами в кусты? Всё-то вас дома нет, как сквозь землю провалились. Я каждый день и звоню, и стучу вам, а вы и не думаете открывать!..

— Деточка, — прервал её Мош, — ты могла бы быть со мной повежливее. В конце концов, я всегда желал тебе только добра.

Нини Гиньон так и подскочила от возмущения.

— Это вы-то?! А кто подцепил деньги, а нас с Поле обвёл вокруг пальца? Да были бы у меня эти денежки, что вы спёрли, я бы была уже далеко отсюда.

Нини раздражённым жестом откинула со лба свои непослушные волосы. Мош глядел на неё, не говоря ни слова.

— Это ещё не всё! — гневно продолжала она. — Я хочу, чтобы вы вытащили меня из этого дела! Мне уже всё это вот так надоело! А нет, так я пойду в префектуру и кое-что порасскажу там…

— Такая милая, славная девочка, — сахарным голосом проговорил Мош, — никогда так плохо не поступит.

Но Нини не трогали комплименты.

— Ещё как поступлю! — пообещала она.

— Объясни в конце концов, что происходит, — потребовал стряпчий.

— Я боюсь, что меня сцапает полиция. Лягавые здесь каждый день околачиваются. Да ещё этот Поле… Я боюсь его! Мне всё время кажется, что однажды он прикончит меня, как прикончил этого кассира. И потом, у него в жилах не кровь, а вода. Он каждую ночь потеет от страха, кричит во сне. Короче, парень совсем свихнулся. Если вдруг полиция возьмёт его за жабры, он так перетрусит, что выложит всё как есть.

— Бедная девочка, я так тебе сочувствую, — лицемерно произнёс Мош. — Но что же я могу сделать? Вы убили человека, деньги исчезли… При чём тут я, известный и честный коммерсант?

Нини поняла, куда клонит Мош: если дело раскроется, то на его помощь рассчитывать нечего. Но подруга Поле была тоже не так проста. Сунув Мошу под нос свой маленький кулачок, она прошипела:

— Ну вот что, папаша. Если только меня сцапает полиция, то я им всё расскажу про твои тёмные делишки, и тебе сильно пообдерут пёрышки, ты уж поверь. А если ты согласишься мне помочь…

— То что тогда? — спросил Мош, живо заинтересовавшись.

— Тогда, — продолжала Нини, с чисто женской естественностью меняя угрожающий тон на ласковый и приторно-сладкий, — мы с вами договоримся и обстряпаем дело так, чтобы за всё ответил Поле… Ну как?

Столь недвусмысленное предложение не могло не понравиться старому мошеннику. Он одобрительно кивнул головой.

— Это неплохая идея, детка. Только ты-то на что мне нужна?

Нини, успокоенная направлением, которое принял разговор, бесцеремонно плюхнулась в единственное кресло, стоявшее в комнате, и задумчиво уставилась в потолок.

— У меня такое чувство, — произнесла она, словно размышляя вслух, — что со всеми этими новыми делами Поле не сегодня завтра арестуют. Троих шпиков укокошили, пуговицу эту чёртову нашли, лягавые теперь в доме днюют и ночуют… Не к добру всё это! Да ещё американец какой-то приехал. Ловкий, должно быть, тип, если за две минуты Красавчика в каталажку упрятал. Скоро и до Поле очередь дойдёт. А мне что делать? В тюрьму за ним отправляться, что ли? Сначала в Сен-Лаго гнить, а потом в колонии комаров кормить? Нет уж, дудки! Меня мамочка не для того на свет родила. Так что, вы уж подыщите мне, папаша Мош, безопасное местечко повыше, где потеплее и посытнее. А уж я себя покажу! Да и вы в накладе не останетесь.

Мош, посмеиваясь, слушал рассуждения Нини. И впрямь, что-то было в этой порочной и смышлёной девушке с горящими как угли глазами.

Вдруг раздался звонок в дверь.

— Кто это? — испуганно спросила Нини.

— Не бойся, — успокоил её Мош. — Девять часов — это моё приёмное время. Наверное, пришёл кто-нибудь из клиентов. Спрячься куда-нибудь, а потом потихоньку смоешься.

На пороге действительно стоял г-н Аскотт.

Мош, со свойственным ему лицемерным притворством, рассыпался в слащавых приветствиях. Однако англичанин лишь холодно кивнул головой в ответ на любезные кривляния ростовщика.

— Не окажет ли мне милорд честь пожаловать в гостиную? — извивался Мош.

Сухо поблагодарив, Аскотт прошёл в комнату.

— Я не милорд, сударь, — счёл нужным уточнить он. — Меня зовут просто Аскотт. Титул лорда принадлежит моему уважаемому отцу.

— Отцы, они, знаете ли, того… умирают, — бестактно брякнул Мош, — а сыновья вместе с наследством получают и титул, так ведь?

Молодой человек брезгливо передёрнул плечами.

— Я запрещаю вам говорить в таком тоне о моём отце. Кроме того, имейте в виду, если вам это неизвестно, что титул передаётся старшему наследнику, а я младший.

Г-н Мош словно не расслышал сурового предупреждения Аскотта.

— А если и старший брат…

— Довольно, сударь! — гневно перебил англичанин. — Мы сейчас же рассчитаемся, и все отношения между нами будут закончены.

Мош зачем-то открыл дверь в соседнюю комнату.