Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало - Карина Тихонова Страница 28

— Фантастика! — пробормотал Сергей Владимирович.

— Ну, в общем, да… Хотя подозреваю, что не все так просто.

И хозяин задумчиво пожевал губами.

— Сотрудничество? — повторил Сергей Владимирович нейтральное корректное слово.

— Ни одной подписанной бумажки, — быстро ответил хозяин. — Возможно, такие бумаги хранятся отдельно… Не знаю. Но посудите сами: ваша тетушка сбежала за границу самым наглым и откровенным образом. Попросила политического убежища в капиталистической стране. Дала скандальное интервью четырем крупным парижским газетам. Выступила по телевидению с разоблачением социалистического строя. И что?

— Что? — спросил гость.

— А ничего! Ваш батюшка, царствие ему небесное, как работал по партийной линии, так и продолжал работать. Не сняли, не понизили, не посадили… И маменька ваша… если не ошибаюсь, директор Москниготорга? Да? Хорошая должность… Так вот, не потеряла ваша маменька своего хлебного места. Равно как и остальные родственники Евдокии Михайловны. Все остались при делах. Разве это нормально?

— Да, но зачем она понадобилась вашим коллегам? — поразилась Екатерина Дмитриевна — Кто она была? Второсортная балерина на заднем плане, в массовке, на пороге пенсии… У них ведь в тридцать на пенсию идут?

— Все верно, — спокойно подтвердил хозяин. — Но вы забываете, что она попала в гущу французской богемы. А мои коллеги очень много внимания уделяли тогда работникам искусства. В первую очередь, конечно, отечественного искусства, но люди этой категории были тесно связаны… И наши диссиденты плотно общались с зарубежными собратьями по цеху. В общем, нужен был глаз да глаз в борьбе за идейные ценности. Но, повторяю, ни одной бумажки с подписью вашей тетушки я не обнаружил. Хотя не сомневаюсь в их существовании.

— Фантастика! — снова сказал Сергей Владимирович, но уже отвечая каким-то своим, не произнесенным вслух мыслям.

«Действительно, хоть роман пиши», — подумала Екатерина Дмитриевна. И поинтересовалась:

— Есть еще что-то… необычное?

— Самое необычное только начинается! — подогрел их интерес хозяин. Переложил лист лицом вниз и открыл следующую страничку.

— Замужество номер пять.

— Он был очень богат? — спросила гостья с любопытством.

— Мягко сказано, — ответил хозяин с легкой улыбкой. — В пересчете на понятную нам валюту, он имел на момент смерти примерно пятнадцать миллионов долларов. Причем уже не в ценных бумагах. И не в производстве. Наличными.

— Боже мой! — произнесла Екатерина Дмитриевна, потрясенная величиной суммы.

— Вот именно. Перед смертью он обратил все имущество в деньги, по всей вероятности, для того, чтобы лишить сына законных прав на часть состояния.

И пояснил.

— По французским законам, родители не имеют права полностью лишать детей наследства. Существует часть, которую дети получают автоматически, несмотря на волеизъявление батюшки с матушкой. Но в данном случае папаша принял жесткие меры: продал почти все свое имущество вместе с ценными бумагами и зачастил в казино. Сколько он там проигрывал — неизвестно, только свидетелей того, что он, как безумный, просиживал в игорных заведениях ночи напролет, тьма.

— За что же он так поступил с сыном? — вырвалось у Екатерины Дмитриевны.

— А он считал того тюфяком и придурком, — с усмешкой пояснил хозяин. — Не способным сохранить нажитое.

Гости молча обменялись взглядами.

— К тому же, сын очень неудачно женился, — продолжал хозяин, словно не замечая, как покраснела Екатерина Дмитриевна. — Девица была полькой по происхождению, бесприданницей и такой же рохлей, как сынок. В общем, папаша разгневался.

Сергей Владимирович отчетливо хрустнул пальцами.

— Что с вами? — удивился Семен, заметив странную бледность гостя.

— Ничего, — ответил тот и разнял руки.

— Так вот. Состояние он, как было заявлено, просадил в казино.

— Кто это заявил? — спросил Сергей Владимирович.

— Жена, — с усмешкой уточнил хозяин. — Сразу после его смерти. А умер он очень интересно.

И снова уткнулся носом в бумажки, развернутые перед ним.

— М-да, — резюмировал хозяин, отрываясь от написанного. — Потрясающе.

— Мы знаем, что после смерти ее последнего мужа возбудили дело, — нерешительно сказала Екатерина Дмитриевна, поглядывая на своего господина и повелителя. — Но суд ее оправдал…

— Тогда вы ничего не знаете, — жестко отрубил Семен. — Обстоятельства смерти Жана Девиллье были таковы, что вывод напрашивается сам. Ну, подумайте: он окончательно разругался с сыном, обратил свое движимое и недвижимое имущество в деньги, просидел несколько месяцев в казино, якобы проматывая состояние. И только после всего вышеперечисленного последовал тот роковой укол.

— Укол? — удивился Сергей Владимирович. — Разве он не был отравлен?

— Да нет… Все было совсем не так. Господин Девиллье болел сахарным диабетом. Время от времени ему требовались инъекции инсулина. А у вашей тетушки имеется очень редкое заболевание, следствием которого является плохая свертываемость крови… Не гемофилия, нет, — сразу уточнил хозяин, уловив движение, сделанное Екатериной Дмитриевной. — Но кровь сворачивается очень плохо. Поэтому ей требовались инъекции своего препарата, который усиливал плотность крови. А называется этот препарат «инулен». Улавливаете? «Инсулин», «Инулен»… Похоже даже в произношении, правда? А в написании тем более, если не читать внимательно.

— Так вот, — продолжал Семен. — И ваша тетушка, и ее муж уже давно делали себе уколы сами, без помощи медсестер. И в один день господин Девиллье взял шприц, выудил из аптечки ампулу и сделал себе укол. Сам. Через полчаса почувствовал себя очень плохо. Ваша тетушка вызвала семейного врача, но к его приезду пациент уже успел преставиться. Врач потребовал показать ему ампулу, содержимое которой вколол себе пациент. И что же? Ампула оказалась не инсулиновая, а инуленовая… Понимаете? Он ошибся, не прочитал внимательно… Сахарный диабет, если вы помните, это такая болезнь, которая сопровождается сильным загустением крови… А болезнь вашей тетушки связана с обратным явлением — ее разжижением. И инулен вызывает у людей с сахарным диабетом образование тромбов, что может привести к смертельному исходу. Как и получилось в данном случае. В крови господина Девиллье образовался тромб и закупорил сердечный сосуд. И все.

Сергей Владимирович молча ждал продолжения. Екатерина Дмитриевна тихо ахнула, уловив намек, витавший в воздухе.

— Конечно, началось полицейское расследование, — продолжил рассказ хозяин. — Сын господина Девиллье подал на мачеху в суд, обвинив ее в убийстве. Но!

И хозяин развел руками.

— Ей снова помогли? — спросил гость безо всякого выражения.

— Я в этом просто уверен, — ответил хозяин убежденным тоном. — Посудите сами: на кону стояли интересы какой-то сомнительной авантюристки без роду и племени, к тому же иностранки, к тому же, русской, и интересы законного наследника огромного состояния, француза по крови, потомка уважаемой фамилии. Да французский суд и колебаться бы не стал: стер бы вашу родственницу в порошок, даже не имея для этого такого множества улик… Пускай даже косвенных, а не прямых.