Crime story №10 - Наталья Солнцева Страница 28

– Это еще что за финты?! – разозлилась Марина, хватая мобильник и набирая номер Женьки.

Его телефон молчал, что взбесило Коваль еще сильнее. Внезапно ее осенила догадка:

– Черт… а ведь он узнал! Узнал про письмо Беса и про его угрозы! Черт, черт, черт!!! – она в бессильной ярости ударила кулаком в зеркальную дверцу шкафа и разбила ее. Из разрезанной руки хлынула кровь, и вид ее слегка отрезвил разъяренную женщину. Она пошла в ванную, достала из шкафчика перекись и бинт, кое-как остановила кровь и наложила повязку.

– Что мне делать, господи?! Как мне быть, а?! Ведь он сейчас таких дров наломает, что мало не покажется! – простонала Марина, опускаясь на пол в ванной.

Хохол изо всех сил старался не нарушать правил, но это давалось ему с огромным трудом. Мысль о том, что с маленьким Егоркой может случиться что-то ужасное, заставляла его то и дело превышать скорость. Вот и здание школы – трехэтажный дом из красного кирпича, обнесенный низенькой оградкой. Откуда-то из-за него доносились веселые детские крики – видимо, на футбольном поле, расположенном позади школы, шла игра. Хохол перевел дыхание и закурил, заглушив двигатель. Урок должен закончиться через десять минут – стало быть, еще есть немного времени. Он вышел из машины и оглядел парковку. В самом дальнем углу небольшой площадки стоял старенький битый «Пежо», и именно он почему-то не понравился Женьке. Он вразвалку приблизился к машине, однако в салоне никого не было. Оглядевшись по сторонам, Хохол вынул из кармана финку, с которой никогда не расставался, и аккуратно вскрыл замок. Беглый осмотр салона ничего не дал, но в пепельнице обнаружились два окурка от «Явы».

– Есть! – пробормотал Хохол, выбираясь из машины. – Вот же лох, прости меня, господи, – кто ж такие косяки-то порет? Неужели Бес пожалел дать бабла на пачку английских сигарет или хотя бы просто импортных? Все зло в мире от лохов.

Удовлетворенный не подведшей его интуицией, Женька направился к крыльцу школы. «Сейчас возьму Егора – и домой. Маринка орать будет, конечно, что без нее умотал, но ладно – пусть. Лишь бы этот деятель не успел раньше меня».

Звонок прогремел прямо над головой Хохла, и тот поморщился от резкого звука. Из кабинетов в коридор потоком хлынули дети всех возрастов, и Женька начал высматривать в этой бурной реке своего Егорку. Когда же он увидел сына, внутри все похолодело – рядом с мальчиком, крепко держа того за руку, шел незнакомый мужчина в джинсовом костюме и темных очках. Егорка доверчиво заглядывал в лицо спутника, а тот что-то говорил, чуть склонив к нему голову.

– …твою мать! – вполголоса ругнулся Хохол по-русски, чем вызвал недоуменные взгляды двух учительниц, мимо которых как раз проходил. – Не успел, не успел, елки!

Незнакомец обернулся, и Женька, повинуясь старому инстинкту, укрылся за первой же дверью.

– А вот и заказчик, – раздалось за его спиной по-русски, и он резко развернулся, машинально выхватывая финку. – Спокойно, Хохол, свои.

В кабинете за партами сидели двое парней, похожих как две капли воды и одинаково одетых. Хохол перевел дыхание – это были сыновья Митрича, близнецы Слава и Саня.

– Напугали, черти, – буркнул он. – Видали, что творится? Как этот хрен моего пацана вычислил, а?!

– Не кипи, Жека, – остановил его один из близнецов. – Явно Бес снабдил кента фоткой. Сейчас все тихо разрулим. Нам ведь главное, чтобы малец не испугался. Действовать будем так…

Через пять минут Хохол скачками несся к парковке, думая только об одном – успеть до того, как незнакомец посадит Егора в машину. Успел он как раз вовремя: мальчик вместе с провожатым уже шел по парковке.

– Эй, кентяра! Тормозни на секунду, базар есть! – рявкнул Хохол, и незнакомец развернулся, моментально перехватив Егорку за капюшон куртки.

– Папа! – Егорка рванулся навстречу отцу, но незнакомец крепко его держал. – Пусти, ты чего? Это мой папа!

– Стой на месте, Хохол! Стой и не двигайся, иначе головенку твоему выродку отверну! – в руке у незнакомца блеснуло лезвие десантного ножа, которое он приставил к горлу мальчика.

Хохол замер.

– Егорка, сынок, не шевелись и не бойся, – велел он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Слышь, кентяра, давай так: ты пацана отпусти – и сам уйдешь целым.

Незнакомец расхохотался:

– Ага, отсюда уйду – а дома меня Бес достанет. Нет, Хохол, не проканает. Пусть твоя баба деньги сюда привезет, какие должна, а я пацана не трону. И не скажу ему того, что собирался.

– Она ничего ему не должна. А Бес твой – шакал поганый, ребенком прикрылся, – сплюнул Хохол.

– Ну, тогда будет по-моему. Хотя выбор есть – могу интересную сказку ему рассказать… Хочешь интересную сказку, выродок? – незнакомец встряхнул замершего бледного Егорку за капюшон. – Или просто по горлу – вжик! Выбирай, папаня. И звони своей красавице, пусть шевелится. Мне мокруха тоже не нужна – да еще ребенка, западло это.

Хохол чувствовал, как от напряжения болят все мышцы, как в голове что-то щелкает и разрывается от невозможности кинуться и задушить глумящегося над ним урода. Нельзя – там мальчик, он и так очень напуган… Краем глаза Женька увидел, как на заборе парковки появился один из близнецов с пистолетом в руках. В тот самый момент, когда парень нажал на курок, Хохол в прыжке успел подмять под себя Егорку и закрыть ему глаза.

– Папа, папа, ты что, мне ведь больно! – верещал под ним мальчик, стараясь выбраться, но тело Хохла стало неожиданно ватным, и он сам не мог понять, что происходит. «Ну, не в меня же он попал», – пронеслось в голове, а потом стало тихо и темно.

– Вы не беспокойтесь, мэм, с вашим мужем все в порядке. Сердечный приступ – ну, в его возрасте это объяснимо, учитывая обстоятельства. – Щеголеватый красавец-доктор в начищенных до блеска ботинках от «Гуччи» протянул сидевшей перед ним в кресле Марине пластиковый стаканчик: – Выпейте, это поможет.

Коваль опрокинула в себя содержимое стакана, даже не спросив, что там. Полчаса назад ей позвонили из больницы и попросили срочно приехать. В такси она не находила себе места, курила, не обращая внимания на робкие протесты водителя, и даже послала его по-русски, чего тот, конечно, не понял, но по тону догадался, что терпеть табачный дым придется.

В палату к Хохлу ее проводил этот самый красавчик, отрекомендовавшийся кардиологом. Женька лежал, подключенный к кардиомонитору, лицо его было бледным, а рядом на стуле, сжавшись, как воробей, сидел заплаканный Егорка.

– Грегори, мальчик мой! – Марина кинулась к сыну, обняла его и погладила по голове.

– Мама! Мама, это я виноват… я виноват, что папа… – зарыдал Егорка, начисто забыв главное правило, внушаемое ему отцом с пеленок: «мужчины не ревут, как телки». – Я пошел с тем дядькой… Он сказал, что его прислал дядя Гриша… я пошел с ним… а потом…

– Т-с-с-с, все, хватит! – перебила Марина, поняв, что у мальчика вот-вот начнется истерика. – Мы поговорим об этом позже. Сейчас главное – чтобы папа поправился.