Иного не желаю - Сергей Бакшеев Страница 28

— Не вижу в этом ничего хорошего. Там, на реке, вы пытались меня убить, обрушив камни!

— Какие камни? Я этого не делала.

— Ну конечно, камни сами посыпались мне на голову. А зачем стерли нарисованный кинжал?

— Кинжал? Да, я видела рисунок, но не стирала его. Только забрала то, что вам не принадлежит.

— Забрала? Воровство теперь так называется.

— Называйте, как хотите, но эта вещь должна храниться у меня! — вспылила испанка.

— Да кто вы такая? — повысил голос Заколов.

Мария склонила голову, словно на что-то решаясь, потом открыто посмотрела в глаза возмущенного Заколова.

— Нам надо поговорить.

— Прекрасно! Сначала скажите, где Лариса?

— Я не знаю.

— Вранье! На кровати Ларисы я нашел записку с угрозой. Вашу записку! И вы утверждаете, что не имеете отношения к ее исчезновению?

— Не имею. Садитесь и выслушайте, что я вам расскажу. — Мария указала на кресла по бокам журнального столика.

Заколов оценил решительный настрой переводчицы, скосил взгляд на острую палку и ответил:

— Я лучше постою.

— А вы мне показались смелым. — Мария опустилась в дальнее от палки кресло.

Тихону пришлось последовать ее примеру.

— Начнем с главного: где Лариса? — снова потребовал он.

— Мое полное Мария де ла Крус Перес. Здесь я под другой фамилией. Но это тайна для всех.

— Не много ли тайн для обычной съемочной группы?

— Дело в том, что мой отец Сесар Перес был министром культуры Испании и главным Хранителем.

— Каким еще хранителем? — стал терять терпение Тихон.

— Хранителем Ордена Золотого Руна. — Мария следила за реакцией оппонента. — О! Я вижу, вам это о чем-то говорит.

— Предпочитаю услышать от вас, — парировал Тихон.

— В средние века первые рыцари Ордена, чтобы сохранить главную тайну, зашифровали путь к ней в виде двух схем. Свитки со схемами поместили в два закодированных артефакта. Один хранился в Испании, а другой в Австрии. За сохранность испанского артефакта в последние годы отвечал мой отец — как оказалось, потомственный Хранитель. Но его убили, а артефакт выкрали. Убийца до сих пор не найден.

— Сочувствую, Мария. Я понимаю, что такое потеря отца. Но сейчас меня интересует Лариса Трушина.

— Последним, кто посетил отца был посланник из Ватикана, — торопливо продолжила испанка. — Я пыталась его найти, но Ватикан умеет хранить свои тайны. Единственное, что мне удалось узнать: банк Ватикана через подставную фирму финансирует съемки фильма о Золотом Руне. Это неспроста, подумала я, а когда выяснилось, что съемки запланированы в Советском Союзе, сомнения исчезли. Я устроилась в съемочную группу в качестве переводчицы. Отец сознательно обучил меня русскому, предполагая, что когда-нибудь придется отправиться за вторым артефактом. Он готовил меня к должности Хранителя тайны Ордена. Я здесь, чтобы найти убийцу отца и вернуть украденный у него артефакт. А Ватикану позарез нужен второй.

— Тот, что хранился в Москве?

— Да. После войны австрийский артефакт попал в Москву. И оказался в ваших руках.

— Откуда вы узнали про меня?

— Вчера я стала свидетелем телефонного разговора Ларисы с турбазой. Она просила о помощи, хотела, чтобы вы вернулись. Девушка была напугана, и я попыталась ее успокоить. Мы разговорились. Она призналась, что роль Медеи свалилась на нее, словно подарок с небес. И еще она сказала, что у вас есть вещица с символикой Золотого Руна, вы взяли ее с собой в качестве талисмана. Я уточнила и поняла, что речь идет об австрийском артефакте! Все прояснилось!

— Что именно?

— Ларису назначили на роль, чтобы подобраться к вам. Она приманка, а вы цель.

— Но со мной все в порядке, а что с ней?

— Неужели не понимаете? — всплеснула рукой Мария. — Боюсь, что Лариса пропала не просто так. Вас будут шантажировать. Жизнь девушки в обмен на артефакт.

— Но это вы украли артефакт и оставили записку с угрозой! — возмутился Тихон.

— Да, я преследовала ту же цель — вернуть артефакт законному владельцу, — спокойно согласилась испанка. — Я хотела их опередить, и еще ночью поехала на турбазу на машине. Там я узнала, где находится мост смерти, и к рассвету была там. Как только вы ушли к реке, я залезла в рюкзак, взяла то, что вам не принадлежит, и сразу ушла. Это не кража. Я возвращаю артефакт Ордену!

— Зачем же подбросили его обратно?

— Потому что он пуст! Где манускрипт? Он сгорел? Я заметила, что футляр вскрыт силой, — полыхнула глазами Мария.

— Не силой, а умом, — возразил Тихон.

— Его невозможно вскрыть, не вызвав возгорание.

— В средние века так и было. Но сейчас конец двадцатого. Мой друг работает в Институте физики. Мы просканировали футляр в магниторезонансном поле, выяснили, как устроен запор, и догадались о порохе.

— Что вы сделали? — не поняла Мария.

— Мы вскрыли артефакт в вакуумной камере. Искра была, а огня нет. Если нет кислорода, порох не вспыхнет.

— Дьявол! Рыцари прошлого об этом не знали. Так где же манускрипт?

— В надежном месте.

— Он с вами?

— И не надейтесь, что я вам скажу.

— Кроме меня, это захочет узнать убийца отца, посланник Ватикана. Я уверена, он тоже в съемочной группе, и будет действовать жестоко.

— Кто он?

— Им может быть кто угодно. Труппу собрали наспех из разных людей. Я уверена, что съемки фильма лишь прикрытие. Основная задача — найти второй манускрипт и с его помощью добраться до тайны.

— Какой?

— Еще не догадались?

— Я слышал про золото древних греков. Разве оно спрятано в Абхазии?

— Ответ может дать ваш манускрипт. Где он? Но сразу предупреждаю, я должна сохранить тайну для потомков.

— А я должен найти Ларису? Кто работает на Ватикан?

— Я же сказала: подозревать надо всех.

— Прибывших на корабле? Или на Ватикан может работать кто-то из местных?

— В том-то и проблема, что под подозрением любой, — сокрушенно произнесла Мария, потупив взгляд.

Она смотрела на дощатый пол, но не догадывалась, что происходит под ним. Каждый домик был приподнят над землей на кирпичном фундаменте. В подполье вел люк для ремонта коммуникаций. Сейчас в узком пространстве притаился человек. Он подслушивал разговор через обычный стакан. Край стакана был прижат к полу, а донышко к уху слушателя. Примитивный резонатор позволял отчетливо слышать каждое слово.

Затаившийся человек сменил руку, державшую стакан. После компрессионного перелома, о чем напоминали грубые шрамы на запястье, его правая рука затекала быстро.