Двое в заброшенном доме - Элизабет Хейтер Страница 28

– Он звонил Харту?

– Да. Дважды. На рабочий телефон Харта. Первый – двадцать минут, второй – десять.

– То есть, о неправильно набранном номере и речи быть не может, – рассудил Скотт.

– Ну, ты говорил, что Данверс и Харт в детстве и юности жили по соседству, – напомнил Андре. – Может, были приятелями.

– Слишком большая разница в возрасте. Даже в школу вместе не ходили. Вполне возможно, знали друг друга. Если Харт подбивал Данверса на это дело, значит, был с ним знаком и раньше. Но о том, что они общались недавно, никаких сведений. И почему Данверс позвонил Харту на рабочий, а не на домашний номер, если это был деликатный вопрос?

– То, что они давно не виделись, Харту было на руку, – взволнованно сказала Челси. – Меньше поводов для подозрений.

– Два телефонных разговора из человека убийцу не сделают. – Скотту не хотелось, чтобы она пошла по ложному пути. Кроме того, настоящим доказательством заговора могли стать только слова убийцы.

– Согласна. Но все это очень подозрительно. Харт вполне мог подстроить такой инцидент, чтобы приняли закон, ведь от этого зависит судьба его шефа, а тот дает ему заработать. И он знал, что Данверс устраивается на гражданке и его можно использовать.

– Или Харту пообещали хорошие деньги за содействие в продвижении закона. А он знал, что впоследствии пристроит Данверса на тепленькое местечко в их компании, – предположил Андре.

– Думаешь, Харт и Рубинштейн действовали заодно?

– Возможно, нет. Но меня бы не удивило, если Рубинштейн отвалил кому-то кучу бабок за продвижение закона, особо не заморачиваясь, каким способом это достигнуто.

Челси вздохнула:

– Нам не узнать, существуют ли там такие связи.

– Сидя здесь, вряд ли что-то выясним. – Андре встал и потянулся. – Одно могу сказать после изучения их биографий: Рубинштейн намного хитрее Харта. И сможет замести следы, если в это вовлечен.

– А если кому-то заплатил и обнаружил, что финансировал расстрел ни в чем не повинных людей, приложит все силы, чтобы спрятать концы в воду.

– К сожалению, двух телефонных звонков маловато, – сокрушался Андре. – А в электронной почте ничего не обнаружилось?

– Пока нет. – Скотт повернул ноутбук к Андре.

– А как насчет банковских операций? – поинтересовалась Челси.

– Пока не проверяли, – Андре оживился, – хорошая мысль. Если Рубинштейн кому-то платил, наверняка открыл счет за границей. Не удивлюсь, если у Данверса обнаружится крупный депозит. Надо будет проверить, не выведет ли он на Харта.

– Есть еще что-нибудь любопытное? – спросил Скотт.

– Похоже, он приворовывал у военных, находясь за границей. Не так много украл, но решил похвастаться перед кем-то в имейл. Еще он что-то провернул, когда вернулся домой.

Челси скривилась.

– Кажется, парень не промах.

– А нет ли чего-то о самодельной мине, на которой подорвались товарищи Коннорса? – Скотт не думал, что Данверс как-то с этим связан. Но если подбивал Коннорса на стрельбу, то почему именно его? Единственный выживший из его соратников, а Данверс вел к тому, чтобы он всю оставшуюся жизнь провел за решеткой или погиб на месте происшествия? – А может, Данверс и Коннорс крупно поссорились?

– Хм-м, – кивнул Андре. – Хорошая мысль. Дай-ка я поищу. Нет, после возвращения Коннорса домой они обменивались имейлами. Не часто. У Коннорса явно усиливалась депрессия. Но имейлы самые обычные. Хотя есть одно любопытное письмо к другому армейскому приятелю о том, что Коннорс старался занять самое лучшее место в машине, потому и выжил.

– Что? – Скотт заглянул через плечо Андре в ноутбук.

– Сказано нечетко, в письме на следующий день Данверс признался, что был накануне пьян. Но все-таки посмотрите.

– Читай вслух, – предложила Челси.

– Bay. – Скотт пересказал своими словами: – Наверное, Коннорс расположился в машине сзади, хотя на момент взрыва должен был сидеть за рулем. А вел машину лучший друг Данверса.

– Вот почему он мог выбрать на эту роль Коннорса, – заключила Челси.

– Конечно, Коннорс был легкой добычей. Его уже одолевала депрессия, и он подсел на успокоительные пилюли. Данверс чувствовал свою вину, потому что незадолго до того взрыва покинул их часть и остался жив. А его лучший друг погиб на водительском месте Коннорса. Весомая причина преследовать Коннорса.

– Но это и самого Данверса могло сделать уязвимым, – заметила Челси. – Он испытывал сильную неприязнь к Коннорсу.

– А почему бы нам не взяться за зачинщиков? – предложил Андре. – Оставить в покое их с Данверсом?

– Харт не знал Коннорса. Но хорошо знал Данверса и понимал, тот старается во что бы то ни стало завязать деловые отношения с частной военной компанией.

– Правильно, – кивнул Скотт. – Так или иначе, Данверс оказывается виноватым. А по поводу Харта у нас одни предположения. – Челси вознамерилась что-то возразить, но он быстро продолжил: – Скорее всего, ты права. Но нужны доказательства, догадки могут привести к ложным выводам.

– Я думаю, – начал Андре, но остановился, когда зазвонил его телефон. – Это поисковая опергруппа. – Он включил громкую связь. – Диаз слушает. Делакорте и Руссел рядом со мной.

– Ты не поверишь, кого мы нашли. – Голос Оуэна Дженнингса, старшего опергруппы, дрожал от волнения.

– Лайэма Харта? – предположила Челси.

– Кого? Нет, Клейтона Коннорса.

Опешив, Скотт смотрел на Челси. Коннорса поймали? Значит, никто, кроме Данверса, в этом не замешан? Убив его, Коннорс перестал скрываться?

– Он сам вам сдался?

– Нет. Мы осматривали дом, и нашли его, как вы, снайперы, называете это место?

– Его позицию для стрельбы?

– Да. Его позицию. Ну и его там.

– Он там остался? Почему?

– Убив Данверса, он вернулся туда и покончил с собой.

– Что? – выдохнула Челси.

– Клейтон Коннорс мертв. Можете собирать вещички и ехать домой. Дело закрыто.