Крот. Сага о криминале. В 3 томах. Том 2 - Виктор Мережко Страница 28

– Малый заряд не возьмет, а большой – потолок завалит да и шума наделает.

– Что делать?

Герман подумал. Взял листок, на котором были записаны коды, схема проходов.

– Кто это писал?

– Какая разница? – пожал плечами Старков.

– Разница есть. Кто?

– Главный банкир.

– Какого он года рождения?

– Если не ошибаюсь, – сказал Костя, – 1937-го.

– Код записан 1973… – Герман нагнулся к замку. – Попробуем 1937… – Посмотрел на присутствующих, объяснил: – Такие люди, как правило, оставляют лазейку для спасения. Извините, мол, просто цифры перепутал. Он живой?

Ему не ответили.

– Понятно.

Герман набрал новый код, и дверь неожиданно открылась.

– Милости прошу.

– Все оказалось просто, – заметил Сергей.

Вошли в небольшое квадратное помещение, Костя скользнул лучом фонаря по стенам.

Кузьма нащупал выключатель, щелкнул.

От яркого света все на мгновение потеряли способность видеть. Затем подняли глаза и увидели что-то совершенно невероятное.

Посередине помещения лежали аккуратные желтые бруски из золота. Рядом с ними в довольно большой чаше из стекла сверкали разноцветными бликами бриллианты, камни, другие драгоценности.

Некоторое время никто не произносил ни слова, затем Сергей вздохнул:

– Сбылась мечта идиота… Вот он, общак Часовщика.

Это была первая пробная запись для выхода в эфир.

В телепавильоне ярко светили приборы, Василий Петрович метался между операторами и гримерами, которые «готовили» лицо Сергея, нервничал, иногда срывался на крик, но тут же бросался к монитору, чтобы понять, как все выглядит на «картинке».

Кузьма чувствовал себя расслабленно и спокойно под тонкими руками девушки-гримера, поворачивал голову в ту сторону, которую от него требовали, почти дремал.

– Все, все! – замахал руками Василий Петрович. – Гримеры, как у вас? Готовы? Сергей Андреевич прошу в кадр! Сюда прошу!

Кузьмичев сел на указанный стульчик, вопросительно посмотрел на телевизионщика.

– Текст помните?.. Не забыли?

Тот кивнул.

– Прекрасно!.. Операторы, звуковички, все проверили? Начинаем?

– С богом, – сказал кто-то.

– Внимание, съемка!

– Дорогие друзья, – сказал Сергей, – дорогие зрители… все те, кто смотрит нас сейчас. Для нас этот день особенный, может быть, самый ответственный за все последние годы. Мы шли к этому моменту трудно и отчаянно. Потому что прекрасно понимали всю ответственность, которую взяли на себя, общаясь с вами с помощью, может быть, самого мощного, самого эффективного рычага воздействия на ваше сознание. Да, мы понимаем всю меру ответственности, и в этой связи хочу заверить вас, что мы будем честно и достойно…

Когда шумной и возбужденной толпой они вышли из телецентра, Сергей увидел Нину Пантелееву, стоявшую возле автомобиля и смотревшую в его сторону.

Он оставил идущих, подошел к ней. Охранники держались на почтенном расстоянии.

– Как вы здесь оказались? – спросил он Нину.

– Догадайтесь, – печально улыбнулась она.

– Не могу догадаться.

– Приехала специально к вам. Узнала, что у вас первая запись, вот и приехала. Поздравляю.

Он взял ее руку, поцеловал.

– Спасибо.

– А вы совсем забыли меня, – печально сказала она.

– Нет, не забыл. Просто уйма суеты.

– Понимаю. В суете мы и погибнем.

– Что так грустно? – посмотрел он в глаза.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Чудовищное одиночество.

– Может, поужинаем вместе?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы ведь врете… Вам это нужно? У вас люди, дела, телевидение. Вы живете, как говорится, на полную катушку. Зачем вам тратить время на ужин со мной?

– Но может, все-таки поужинаем?

– Как-нибудь в следующий раз. Я увидела вас и мне этого достаточно.

Нина неожиданно дотянулась до его щеки, поцеловала и открыла дверь своего автомобиля.

– Буду ждать, когда все-таки встретятся два одиночества. Привет!

Грязнов и Виктор Сергеевич сидели перед телевизором, смотрели первый выпуск нового канала «КС-канал». На экране было лицо Кузьмичева.

– …Да, мы понимаем всю меру ответственности, и в этой связи хочу заверить вас, – вещал Сергей, – что мы будем честно и достойно…

– Да, прозевали зверя, – мрачно заметил Виктор Сергеевич, допив кофе.

Грязнов сделал последнюю затяжку, смял окурок в пепельнице, повернулся к нему:

– И что дальше?

– Дальше только один выход…

– Завалить?

– Вы можете предложить что-то другое?

Грязнов коротко и безнадежно рассмеялся:

– Может, это и выход… А что все-таки с господином банкиром?

– Его не могут найти. Подключились самые серьезные люди – бесполезно. Боюсь, и его самого, и бывшего заместителя… ну, этого… из заключения… никто никогда уже не найдет.

– Надо действовать через официальные органы.

– Они у него куплены.

– Но ведь преступление налицо. Пропали люди… люди из его структуры. Надо закрутить его в следственной неразберихе. А там можно и слить его потихоньку.

Виктор Сергеевич засмеялся:

– Дорогой мой… Можно подумать, что вы прилетели с Луны. Конечно, будем что-то делать. Сидеть сложа руки нельзя. Но следственная неразбериха, как вы выразились, может в какой-то момент завертеть и нас. Не без помощи нашего друга… Надо следить, чтобы он не слил нас с вами.

– Что Вахтанг?

– Мои люди вышли на связь. Будем работать. Хотя Маргеладзе крепко повязан с нашим мэром.

– Ничего. Он, как модно выражаться сегодня, двухстволка. Думаю, сумеет работать как на нас, так и на мэра. Нам надо объединяться – хоть с чертом, хоть с дьяволом, – но объединяться необходимо.

– Думаю, вы правы, – Виктор Сергеевич о чем-то подумал и неожиданно, с некоторой интригой спросил Грязнова: – Кстати, вы приглашены на юбилей господина Маргеладзе?

– Хочу задать вам такой же вопрос, – засмеялся тот. – И почти догадываюсь, почему вас это интересует.

– Ну и почему же? – Виктор Сергеевич испытывающе посмотрел на визави.

– Весьма неплохо было бы, если бы на это мероприятие был зван также и господин Кузьмичев.