Хлеб Гиганта - Агата Кристи Страница 28

1

— Не могли бы вы еще раз повторить то, что вы сказали, мистер Флемминг?

— С удовольствием.

Четко, сухо слетали безрадостные слова с уст юриста. Их смысл был безошибочно ясен. Слишком ясен. Не оставалось ни тени сомнения.

Вернон внимательно слушал. Он был очень бледен, руки изо всех сил сжимали подлокотники кресла, в котором он сидел.

Не может быть, что это правда — просто не может быть! Но в то же время разве не это говорил мистер Флемминг много лет назад? Да, говорил, но тогда впереди его ждал волшебный рубеж — двадцать один год, тогда было, на что надеяться. В двадцать один год все проблемы должны были каким-то чудом разрешиться! А вместо этого он слышал:

— Помилуйте, положение дел сильно изменилось с момента смерти вашего отца, но все же не настолько, чтобы притворяться, будто все трудности остались позади. Закладная...

Что-что? Они ничего не говорили про то, что имение заложено! Ну конечно, а какой смысл был говорить об этом девятилетнему ребенку? Но теперь незачем петлять вокруг да около. Правда заключается в том, что он не может позволить себе жить в «Могучих Братьях».

Вернон подождал, пока мистер Флемминг закончит.

— А если мама...

— О, конечно, если бы миссис Дейер была готова.. — он не закончил фразу, помолчал, потом добавил: — Но, если вы позволите мне высказать свое мнение, за все последнее время, что я видел миссис Дейер, она выглядела вполне обустроенной и довольной жизнью. Полагаю, вы в курсе, что два года назад она приобрела Кари Лодж в полную собственность?

Вернон не знал, но прекрасно понял, что это значит. Почему мама ничего не сказала ему об этом? Или у нее просто духу не хватило? Он всегда считал само собой разумеющимся, что она переедет в «Могучие Братья» вместе с ним. Не то чтобы он очень этого хотел, но это было бы так естественно — ведь «Могучие Братья» были и ее домом.

Но нет, никогда «Могучие Братья» не были ее очагом в том смысле, в каком стал Кари Лодж

Конечно, можно было бы попросить ее о помощи. Умолять, объясняя, как это важно для него... Ни за что! Ни за что на свете! Нельзя просить о помощи тех, кого не любишь. А он чувствовал, что не любит мать. И вряд ли когда-либо любил. Немного страшно в этом признаваться, странно и грустно, но это правда.

Было бы ему страшно расстаться с ней и никогда больше не видеть? Нет. Он хотел бы знать, что у нее все в порядке, что она счастлива и о ней есть кому позаботиться. Но он не скучал бы, не чувствовал бы потребности в ее близком присутствии. Потому что он странным образом недолюбливал ее. Ему не нравились ее прикосновения, он каждый раз вынужден был преодолевать себя, целуя мать перед тем, как отправиться спать. Ей никогда нельзя было ни о чем рассказать — она не понимала ни его мыслей, ни его чувств. Она была хорошей матерью, она любила своего единственного ребенка — а он недолюбливал ее! Кто угодно скажет, что это дико...

Он спокойно обратился к мистеру Флеммингу:

— Вы совершенно правы. Полагаю, мама не захочет уезжать из Кари Лодж.

— Вы можете теперь пойти двумя путями, мистер Дейер. Майор Салмон, который снимал имение с обстановкой все эти годы, горит желанием купить его...

— Нет! — отрезал Вернон.

Мистер Флемминг улыбнулся:

— Я был уверен, что вы не согласитесь. И я, признаться, рад. Ваш род... э-э... Дейеров владел «Могучими Братьями» — дайте-ка вспомнить — около пятисот лет. Но несмотря ни на что, я должен обратить ваше внимание на то, что предложенная цена достаточно высока и что, если позже вы все же захотите продавать имение, вы уже вряд ли найдете такого хорошего покупателя.

— Это не обсуждается.

— Хорошо. В таком случае, лучшее, что можно сделать, это постараться снова сдать имение внаем. Майор Салмон определенно намерен купить собственный дом, так что нам придется найти другого съемщика, хотя вряд ли с этим возникнут проблемы. Другой вопрос, как надолго необходимо сдавать «Могучие Братья» на этот раз. Я бы не советовал снова заключать долгосрочный договор. Жизнь меняется. Кто знает, какой оборот примут ваши дела через год-другой? Возможно, все вообще в корне изменится, и вы сможете сами принять во владение свое имение.

«Так и будет, — подумал Вернон, — но не таким образом, как ты себе это представляешь, старый дурень. Это произойдет потому, что я сделаю себе имя в музыке, а не потому, что умрет мама. Надеюсь, она проживет лет до девяноста».

Он обменялся еще парой слов с мистером Флеммингом и поднялся.

— Мне жаль, что пришлось вас неприятно удивить, — сказал старый юрист, пожимая ему руку.

— Да, я был немного удивлен. Теперь я понимаю, что строил замки на песке.

— Полагаю, вы поедете к матери отмечать совершеннолетие?

— Да.

— Обсудите заодно ваше положение со своим дядей, мистером Бентом. Он настоящий бизнесмен. И у него вроде бы дочь вашего возраста?

— Да, Энид. Две старшие уже замужем, а младшие еще несовершеннолетние. Энид где-то на год моложе меня.

— Вот как! Должно быть, очень приятно, когда есть двоюродная сестра-ровесница? Уверен, вы будете часто видеться.

— Не думаю, — туманно ответил Вернон.

Почему он должен часто видеться с Энид? С ней скучно. Хотя мистер Флемминг, конечно, об этом не знает.

Забавный старик. И зачем напускать на себя такой лукавый и загадочный вид?

2

— Знаешь, мама, вряд ли меня можно назвать полноценным юным наследником.

— Дорогой, не расстраивайся. Все как-нибудь образуется! Тебе нужно хорошенько все обсудить с дядей Сиднеем.