Тайное оружие фюрера - Александр Зеленский Страница 28

Не успели мы отъехать и ста метров, как сзади рванула граната, а потом зачастил автомат. Ответной стрельбы не последовало.

— Слава Аллаху! Я еще увижу отца на этом свете, — уверенно проговорил Камиль, и впервые за время нашего знакомства на его мрачном обветренном лице появилась легкая, едва заметная улыбка.

В окрестностях Фао мы оказались минут через двадцать после инцидента с преследователями. Камиль подъехал к самой береговой черте и указал мне пальцем на моторную яхту, курсировавшую недалеко от берега.

— Нужно подать сигнал, — сказал он и, порывшись под сиденьем, вытащил армейскую ракетницу, зарядил ее и выстрелил вверх. Тут же в небе, прямо у нас над головами, расцвел зеленый «цветок», медленно опускавшийся вниз.

На яхте его заметили. Она изменила направление и направилась в нашу сторону. Подойдя поближе, французы, которых я узнал сразу, спустили с борта шлюпку; в нее спрыгнули Пти-Андрэ, Пьер и Мишель. Втроем они сноровисто подвели шлюпку к полосе прибоя, где мы уже поджидали их.

Для дружеских излияний не было времени, и потому, ограничась рукопожатиями, мы начали погрузку ящиков и мешков в шлюпку. Работали все, даже Инна, и потому на это много времени не потребовалось. Когда же весь груз оказался в шлюпке и французы начали мусолить тысячедолларовые купюры, передавая их Камилю, я заметил в небе точку, быстро выраставшую по мере приближения к нам.

— Это вертолет! — предупредил я.

— Скорее! — засуетился Камиль, не считая, сунул пачку долларов в небольшой кейс, переданный ему Пти-Андрэ. Краешком глаза я заметил, что он полон точно такими же пачками. — Прячьтесь под берегом, а я постараюсь увести вертолет за собой.

Он махнул нам рукой и прыгнул в машину. Заведя мотор, Камиль повел ее вдоль берега, в противоположную от города сторону.

Мы успели спрятаться под прибрежными камнями и укрыть шлюпку так, что сверху ее было не заметно.

Вертолет дважды облетел яхту, а потом припустил за уносившейся по берегу машиной, которую вел шургатец. Как только вертолет оказался вдали от нас, мы забрались в шлюпку, и Пти-Андрэ завел мотор. Но даже тарахтенье нашего мотора не смогло заглушить пулеметные очереди, которыми били с вертолета по петлявшему по дороге джипу. То ли пулеметчик оказался слишком плохим, то ли водитель машины очень хорошим, только вертолету поразить цель удалось далеко не сразу. За это время мы успели отплыть от берега, добраться до яхты, подняться на ее борт, и только тогда вертолет, расстреляв машину, вплотную занялся нами.

— Прячемся в трюме! — Схватив за руку Инну, я потащил ее к открытому люку.

Мы бежали по колеблющейся на мелкой волне палубе, но добежать явно не успевали. Вертолет начал обстрел раньше, чем мы оказались в безопасности. Слыша свист пуль над головой, я рыбкой нырнул в люк, а затем, высунувшись оттуда, подал руку Инне, но она почему-то не спешила в укрытие. Стояла и как-то странно раскачивалась, глядя на вертолет. Потом у нее подогнулись ноги, и она плавно, как в замедленной съемке, опустилась на палубу, из-под ее пышного жаркого тела начала растекаться дымящаяся струйка темной крови.

По вертолету открыли огонь из счетверенного зенитного пулемета, оказавшегося на корме. Я заметил, как несколько крупнокалиберных пуль разодрали бортовую обшивку, и вертолет убрался с нашего горизонта. Яхта между тем, набирая скорость, уходила мористее.

А вечером мы, сидя в крохотном кубрике, поминали погибшую Инну. К тому времени тело ее, завернутое в полиэтиленовую пленку, уже покоилось на илистом дне Персидского залива…