Примадонна частного сыска - Марина Серова Страница 28

— Что? Простите, все о работе думаю, — не соврала я.

— Я спросил, как вам вечер? Нравится в наших клубах?

— Я вообще-то не очень люблю ходить в ночные заведения, — сказала я честно. — Но когда приходится, то стараюсь расслабиться и отдохнуть.

В этот момент на сцену вышла молодая девушка и стала петь на английском языке какие-то блюзовые песни. Очень хорошо она пела. Голос у нее был низким, бархатным и чистым. Я даже попросила мужчин меня пока не беспокоить разговором, а дать послушать. Но все равно под музыку опять предалась своим невеселым размышлениям.

Василий попробовал еще раз пригласить потанцевать, но я интеллигентно от него отмахнулась. Мизунидзе, видимо, не танцевал. Ну и слава богу.

Потом мужчины начали говорить о трудностях работы. Максим и Василий о своей, а Георгий в очень забавной форме о своей. Мне даже понравилось, что он с таким юмором к ней относится. Он дал понять, опять же пристально посмотрев на меня, что денег не жалеет, не считает и для доброго друга может сделать все. Даже невозможное.

— И убить? — вставила я словечко.

— Зачем убивать? — искренне удивился Мизунидзе. — Сейчас, дорогая моя Танечка, столько разных способов насолить недругу, что смерть для него — просто подарок. Если уж хочется действительно отомстить, то можно придумать что-либо получше.

— Наверное, — согласилась я и окончательно поняла, что Терехова убили не по указке Мизунидзе.

Много я не пила и к концу вечера чувствовала себя прекрасно. Даже пришлось Максима поддерживать, так как он совсем не стеснялся в принятии горячительных напитков.

Добрались до дома без приключений. На такси. Напоследок Мизунидзе буквально клещами вытащил из меня обещание, что я обязательно поеду с ним на пикник. Мне пообещать нетрудно. Пожалуйста.

Мы сели с Горошком попить чаю на кухне. Он уже почти спал, но все равно не отказался со мной посидеть. Макс стал расспрашивать меня, как мне показался Мизунидзе и узнала ли я у него то, что мне было надо.

Я ответила, что прямого ответа он не дал, но я все равно выяснила все необходимое. Георгий меня больше не интересовал.

— А ты его — напротив, — констатировал Максим.

— Я поняла, — отозвалась я.

— Он так смотрел… Я думал, что он тебя съест. В какой-то момент мне даже страшно стало.

— Да ладно, чего ты из-за меня переживаешь. Я всегда сумею за себя постоять. Любому дам отпор.

— Конечно, — подумав, сказал Горошек, — если захочешь, то дашь. А если не захочешь? Если тебе самой надо будет? Кстати, давно хотел тебя спросить. Ты как с мужиками вообще, ладишь? Или тебе они совсем не нужны?

Мне только вот таких вопросов сейчас и не хватало.

— Чего это ты, Горошек, за меня так переживаешь? Не волнуйся. Я себя все-таки люблю и иногда балую. Когда захочу, — ответила я со смехом. — А ты интересуешься просто так или хочешь мне свои услуги предложить?

— Глупая, — обиделся он. — Тебе предложишь. Ты сразу пошлешь на все четыре стороны.

— Ты у меня очень хороший друг. И мне приятно, что ты у меня есть. Так что портить отношения я не собираюсь.

— Это и так было понятно. Пошли спать, — Максим встал и сладко потянулся.

— Идем.

И мы разошлись по своим комнатам.

* * *

— Я сегодня иду в баню, — сообщила я утром Горошку.

— Ничего себе, — присвистнул он. — Почему именно в баню?

— Догадайся с трех раз, — засмеялась я.

— Тебе не хватает ванны?

— Нет.

— Тебя пригласил Мизунидзе?

— Что ты!

— Ну не знаю.

— Ты забыл про третьего, — не стала я больше мучить Максима.

— С фотографий? — догадался он.

— Точно. Надо проверить и его. А потом буду искать одного типа.

— И проверять ты будешь в бане?

— Ну он же в бане работает. Так?

— Да ну тебя, — махнул на меня Максим рукой и стал собираться на работу.

— Ты мне адресок бани скажи, — напомнила я ему.

Горошек ушел, я надела свой костюм, которому химчистка вернула первоначальный вид, и отправилась знакомиться с последним претендентом на шантаж.

Как всегда, прикинулась журналисткой, прорвалась в приемную Никанорова и напросилась на разговор.

— Вам же не помешает статья про ваши бани. Это же реклама. Между прочим, за нее деньги берут, — налетела я на Петра Васильевича.

— Это я знаю, — без особого энтузиазма ответит тот. — Но мои бани и так не простаивают. Зачем мне еще реклама?

— Надо смотреть в будущее. — Я села за стол и вынула диктофон, блокнот и ручку. — Я из Тарасова. И нам, так сказать, нужен пример. Я напишу, как обстоят дела с банями в вашем городе, тогда у нас тоже так захотят и, может быть, приедут к вам опыта набираться.

— Ну вы расписали!

Петр Васильевич Никаноров был полноватым, лысеющим мужчиной лет сорока. Его костюм нельзя было назвать безупречным, да и его кабинет не производил особого впечатления. Я сначала подумала, что не туда попала. Известный в городе и далеко не бедный человек, а все так просто.

— Денег я с вас не возьму. У меня у самой заказ, — успокоила я его.

Люди очень любят прокатывать на халяву. Говорят, на халяву даже уксус кажется сладким. На это я и понадеялась и, как показали дальнейшие события, не ошиблась. Никаноров согласился-таки дать мне интервью.

— Вы, конечно, нарушили мои планы, но я смогу уделить вам внимание. Кроме того, дам вам разовый абонемент на посещение одной моей бани, самой лучшей.

— Спасибо вам большое. О, я просто в восторге. Заодно все своими глазами увижу. Уж я постараюсь расписать все так, что у вас потом отбоя не будет от клиентов.

— Угу. Спрашивайте.

— Сначала расскажите о себе. Как вы вообще подошли к этому делу, что вас заставило… Ну, в общем, вы понимаете.

Никаноров рассказал всю свою биографию, прямо как по-написанному. Родился, учился, женился, служил и тому подобное. У него двое детей и жена, которая работает бухгалтером. Он мне даже фотографию показал. Жена его была тоже полноватой женщиной, если не сказать толстой. Очень простой и явно непритязательной, с суровым выражением лица. Такая не потерпит, если муж будет таскаться по проституткам. Ее следует бояться, а значит, есть повод разобраться с шантажистом.

То, что его шантажировали, почему-то сразу у меня не вызвало сомнений. Слишком он был озабоченный. И тихий. Но взгляд его был очень жестким. Не хотелось бы мне стать врагом Петра Васильевича.

Потом Никаноров поведал мне, как начал работать в банной отрасли. Как с одним товарищем, уже в новые времена, создавал свои предприятия. Позже приятель благополучно вышел из дела, полностью оставив все Никанорову. Дела идут хорошо. Бизнес процветает, так что жаловаться не приходится.