В плену Левиафана - Виктория Платова Страница 28

В «Левиафане» Алексу чудится что-то грозное. Кажется, так звали ненасытное морское чудовище: обвить кольцами корпус корабля и сожрать целую команду несчастных мореплавателей для него не проблема. Правда, совершенно неизвестно, как поведет себя чудовище, оказавшись вне привычной океанской стихии, — в горах. Алекс сильно надеется, что его воинственный пыл поутихнет.

— Странное имя ты выбрал для дома…

— А по-моему, красивое. Не «Эдельвейсом» же его называть!

Если уж не блистающий особым интеллектом Алекс в курсе, кто такой Левиафан, то умник Лео знает о нем и подавно. Наверное, у него были основания назвать дом именно так, но вдаваться в подробности Алексу не хочется. Излишнее любопытство может рассердить Лео, и забег с главным призом в виде приятельских отношений (а может, и дружбы) снова окажется отложенным на неопределенное время.

Алекс не хочет рисковать.

— Не «Эдельвейсом», точно. «Эдельвейсов» в наших краях полно.

— Вот видишь! А «Левиафан» — один. Это — уникальный дом, завтра ты сам в этом убедишься.

— Хорошо, хорошо! Я верю и так. Поедем на моей машине?

— Нет необходимости, Алекс. Поскольку моя тачка не очень-то функциональна в здешних условиях, я разжился другой.

«Разжился другой», надо же! Звучит так, как будто Лео просто сменил галстук. Снял рубашку для светского раута и напялил на себя другую, в стиле casual. Впрочем, не стоит забывать, кто такой Лео. Миллионер с придурью, как выразился когда-то синьор Пьячентини; вторая часть высказывания, по мнению Алекса, не соответствует действительности, но с первой он готов согласиться. В средствах Лео не стеснен, это точно, и если завтра на площадке за домом Алекса вдруг приземлится вертолет, он не будет удивлен.

Но лучше бы это оказался красно-белый «Стилетто», об отсутствии взлетной полосы в такие минуты думаешь в последнюю очередь.

…Впрочем, до вертолета, а уж тем более «Стилетто» дело не дошло: утром в воскресенье Алекс загрузился в самый обычный спортивный джип, к тому же подержанный с виду. Заднее сиденье было завалено коробками и пакетами: их было явно больше, чем может уместиться в двух руках и даже в четырех (учитывая руки Алекса). Неужели придется делать несколько ходок на вершину? Представив «козью тропу», Алекс приуныл: и летом она не выглядела образцом надежности, что уж говорить о зиме?

Опасения развеялись в тот самый момент, когда джип уткнулся в стоянку у двух скал. Существенных изменений она не претерпела, разве что старые канаты на столбах сменились новыми. Таблички с запретительными надписями тоже исчезли, все, кроме одной:

« LA DISCESA DI UNA VALANGA»

Интересно, из каких соображений Лео оставил на прежнем месте предупреждение о лавинах? Для кого?

— Поможешь донести вещи? — спросил Лео, выбравшись из машины.

— За один раз все не унесем. Придется возвращаться.

Надев рюкзак и подхватив первую попавшуюся коробку (микроволновка, если верить надписям на картонных боках), Алекс направился к расщелине. Летом, скрытая зарослями дрока, она была не видна, но теперь хорошо просматривалась сквозь черные и голые, похожие на скелетики, ветки кустарника. Ошибиться с выбором направления невозможно, тем более что к скале привинчена свежая табличка с надписью:

LEVIATHAN

Добро пожаловать, Алекс!..

— Не сюда! — прокричал Лео, и Алекс вздрогнул от неожиданности.

— Не сюда? Ты нашел другой путь?

— Почти. Идем.

Идти оказалось совсем недалеко, всего-то метров пятнадцать в сторону от расщелины. Последовав за Лео, Алекс обнаружил площадку с нависавшей над ней скалой. Бо´льшую часть площадки занимала конструкция странного вида, отдаленно напоминающая клеть. Клеть висела на тросах, но смысл ее предназначения Алекс понял лишь тогда, когда увидел электрическую лебедку.

— Это… лифт?

— Что-то вроде.

— И куда он поднимается?

— Попробуй догадаться сам, — рассмеялся Лео.

— На вершину, да?

— В чертоги «Левиафана».

— Здорово!

— Еще бы. Ты представить себе не можешь, как меня радует этот механизм! Он существенно облегчает жизнь, и я ума не приложу, что бы без него делал.

— Как же тебе удалось?..

— Не мне. Это плод трудов Игнасио, который выжал максимум из естественного ландшафта.

— Естественного ландшафта?

— Место, где мы сейчас стоим, — дно маленького ущелья, внутри это похоже на тоннель. Лифт идет наверх, на плато.

— И мы можем им воспользоваться?

— Мы — нет, — Лео развел руками и извинительно улыбнулся. — Этот лифт предназначен для подъема грузов, а нам придется идти по тропе.

Сказанное не слишком обрадовало Алекса, но в конце концов лифта ведь могло не быть и вовсе, и тогда бы им пришлось нести поклажу на собственном горбу. Все обстоит не так уж плохо, тем более что его ждет целый день в обществе Лео.

Целый длинный день.

…Восхождение прошло легче, чем казалось Алексу изначально, даже несмотря на не самое подходящее для прогулок по горам время года. Снега было немного: обильные снегопады обошли К. и окрестности стороной, да и декабрь выдался относительно теплым. Правда, здесь, у вершины, мороз был намного ощутимее, чем внизу, что-то около десяти градусов. Но он почему-то не особенно чувствовался: из-за быстрого подъема. А подъем и не мог быть другим, Лео (или, скорее, все тот же гениальный Игнасио) сделал тропу максимально удобной — для любого человека, а не только для избранных, обладающих альпинистскими навыками. Все опасные места оказались обнесенными крепкими канатами; кроме того, появились недостающие ступеньки и укреплены уже имеющиеся. Положительно, подняться наверх было не сложнее, чем подняться по винтовой лестнице на звонницу городской ратуши. Разве что путь оказался более длинным.

Но и он закончился через двадцать минут, а мог бы и раньше — учитывая запланированную остановку на крошечном промежуточном плато. Том самом, где центральное место занимал валун, Алекс хорошо запомнил его по прошлому восхождению. Теперь же никакого валуна не было, его сменила кованая скамья с надписью «LEVIATHAN», выбитой на спинке. Что ж, приходится признать: миллионер с придурью обживает свои владения с максимальной обстоятельностью.

— Не устал? — поинтересовался Лео.

— Все в порядке.

— Тогда идем дальше.

Алекс и впрямь не чувствовал никакой усталости, наоборот — им овладело чувство душевного подъема. Наверное, все дело в окружающем пейзаже, никогда еще горы не казались ему такими красивыми, а ведь Алекс привык к ним с детства. Но теперь смотрит на белые шапки вершин и темные подбрюшья скал так, как будто видит впервые. Как если бы был жителем равнины или побережья — города на побережье. Большого города, не чета К., одних магазинов, торгующих рубашками, там не меньше двух десятков. Но не они главная достопримечательность Города на Побережье. Не они — букинистические, где полно старинных карт: свернутых в трубочку, сложенных вдвое, а лучше вчетверо, так их легче засунуть в планшет, в дорожную сумку и просто за пазуху. И сразу возникнет ощущение, что за пазухой у тебя сидит, тихонько щебеча и попискивая, волшебная птица. Язык ее непонятен, но в этом и состоит главная прелесть птицы, главное волшебство.