Под ручку с мафией - Марина Серова Страница 28

— Ты что невесел, страж его высочества? — осведомилась я, снимая с себя куртку.

— Мать его, это высочество! — с выражением проговорил Константин, пододвигая мне стул.

— Мать его уже изволила отбыть из города. Изволила отбыть в тревоге за отпрыска.

— Чего ради? — пожал Костя плечами. — Страшней женской оплеухи этим вечером ему ничего не грозит. Здесь, я имею в виду.

Я не стала его разубеждать.

— Закругляться не собираются?

— Что? — он распахнул глаза. — У них кобеляж еще не начинался, только раскачиваются.

В темном холле, который мы пересекли перед тем как попасть сюда, раздались быстрые шаги, открылась дверь, и в кухонный зал нетвердой походкой вступило нечто воздушное и нежное, в свободно развевающихся полупрозрачных одеждах и с копной рыжих растрепанных волос.

— О! Фея пришла! — оценил ее Константин.

Фея хихикнула, склонилась над раковиной и, пустив воду, занялась промывкой глаз, впрочем, довольно аккуратно.

— Сама видишь, одетые еще совсем.

Оказалось — не совсем. Вслед за ней в дверях возник босой и голый по пояс кавалер.

— А вот и эльф! — Костя ткнул в его сторону пальцем.

Но мы для него не существовали.

— Рози, вы бежали! — развел эльф по-театральному руками.

— Гансик, ты меня уже достал! — возмутилась фея. — Иди в трещину!

— Дорогая, как я счастлив! — Гансик, словно на колесиках, подкатился к раковине, выпрямил отбивающуюся Рози и заключил ее в объятия. В этом она приняла участие без возражений.

— Я вас достал, и вы достанетесь мне, именно так я понимаю ваш намек на трещину, милая!

Он подхватил фею на руки, но она так взбрыкнула, что они чуть не свалились. Тогда он, подсев, перевалил ее через плечо и вынес, обмякшую, из кухни.

— С этими все ясно, — констатировал Константин.

— Пожалуй, — согласилась я.

Он извлек откуда-то два тонюсеньких бокала, наполнил их на треть из квадратной, обклеенной крест-накрест золотой лентой бутылки. Из внутреннего кармана достал и бросил на стол пачку денег в банковской упаковке.

— Какой-то хлюст в руку сунул. Нет, не хозяин. Сказал — за то, чтобы я им не мешал.

— И чего ж тут злиться?

— Да я не против, — он хмыкнул, — чем больше, тем лучше!

— Так чего же?

— А, черт!.. Меня просто убивает их самомнение. Сам из себя — щенок мозглястый, в голове — семь дыр и пустота за ними полная, а апломба — будто у потомственного дворянина. Господа!

Матерится Костя с изысканной виртуозностью. Кто-то его задел, и не просто задел — достал.

Я взялась за бокал, Костя — за свой.

— Ладно, будет тебе!

Музыка, она, скорее всего, доносится сверху, изменилась характером. Какое-то полувосточное заунывье с придыханиями. Топота и криков больше не слышно. Хотя временами еще визжат. Расслабуха начинается. Все по сценарию.

— Драки будут?

Константин их видел, должен прикинуть возможности, а мне необходимо знать общий показатель буйства — приватная беседа не терпит посторонних помех, меры надо заранее принять, чтобы дело прошло без сбоев.

— Какие драки? Бойцов там — ни одного, все как на подбор — толстосалые. Девки, правда, хороши, да ты сама видела, — все наподобие этой. Нажрутся, накурятся обязательно и устроят общий бордель с переменой мест. Для того и собрались.

Костя лизнул спиртное из бокала, причмокнул с видом знатока. Стал изливать душу.

— Компашка собралась уже. Все более-менее, некоторые даже здороваются, проходя мимо. Подъезжают последние — трое, с бабами. Хозяин, молокосос, вышел их встретить, вниз спустился. И вот один из этих, рыхлый, как манная каша, щеки обвисшие, встал лицом ко мне, покачался с носков на пятки, пальчиком с перстнем мне в нос ткнул и осведомляется, тварь потная, голосом «голубого»: «Маэстро, а этот кто?»

Тань, лет восемнадцать псу, не больше! Мне люди, покруче его папы, пальцем в нос тыкать опасаются! Дерьмо с цепочкой! А хозяин любезно его так под ручку берет и на ухо сообщает: мол, это подарок нам от маман, охрана наша, восприми его как экзотику.

«О!» — квакнул. А сам на меня, как на манекен пялится. У меня уже зубы сами скрипеть начали. Ну, думаю, еще немного, и я покажу тебе такое «О!»!

Тут достает он вот эту пачку, сует мне в карман и указывает, подлый: ты, мол, нам не мешай, а, говорит, знай свое место! Хорошо, у меня руки в карманах были!

Костя излил душу и возлил в себя джин, пригасил им свой душевный трепет. Охолонул.

— Знаешь, Тань, попозже, когда у них полный угомон создастся, я этого рыхлого найду и опущу мордой в какой-нибудь салат. Так, для отвода души. Давай еще по капельке.

— Давай, Константин, мне сейчас вдохновение нужно будет.

— А мне — терпение. До утра дотянуть. Слава Богу, проспавшись, собираются уходить в сауну всей толпой — опохмеляться. Баньку, слышал, сняли уже. Спорили — девок этих взять или сменить на свежих. Приказывали было и мне с ними ехать. Отказался, конечно. Уже сытый.

— Костенька! — начала я, когда мы опустошили бокалы. — Оставь этого хамовитого в покое. Прости его, хорошо? Нет у него ума. Деньги есть, а ума нет. Призри его ущербность несчастную. Жизнь — штука разворотливая, и денег он может лишиться по разным причинам, он может вновь их найти, а ума не будет у него ни с деньгами, ни без них.

Костя пошел гулять по кухонному залу, благо территория размять ноги позволяет. А мне пора в седло. Как говорится, «кони сытые бьют копытами».

Я достала из куртки пищалку и положила ее на стол рядом с деньгами. Константин, завершив круг и оказавшись рядом, посмотрел с любопытством.

— Ты на машину новую сигнализацию поставила?

— Эту сигнализацию я оставляю тебе. Пожалуйста, держи ее в кармане под правой рукой.

Он выполнил мою просьбу — опустил пищалку в карман.

— Объясни.

Я погладила его по щеке, и он поцеловал мои пальцы — вольности, позволяемые нами в редких случаях.

— Помоги мне.

Ну ничего не могу поделать с собой, симпатичен мне мордобоец!

— Говори.

Вот и его глаза повлажнели, напоминают собачьи — влагой подернулись, и преданность в них светится.

— Я сейчас наверх пойду, хозяину уши драть, не спрашивай, так надо. А сегодня я успела порядком набедокурить, и сюда могут приехать по мою душу.

— Устрою баррикаду! — перебил меня он.

— Ни в коем случае! Отопри и дверь, и калитку, и замки зафиксируй, не забудь напарнику сказать, чтоб не ввязывался. А как прибудут гости, я жду немолодого такого, невысокого, подвижного мужчину, пропусти его без вопросов. Хорошо, если б ты даже на глаза ему не попался. И сразу нажимай эту штуковинку. Дальше, Костя, будет интересно. Запомни накрепко, ввязываться тебе ни во что нельзя. Так вот. За воротами, в машине, сейчас сидят трое. Им этот гость нужен как воздух. Получив сигнал от пищалки, они ворвутся сюда и будут его брать. Они должны его взять, Костя. Тебе все понятно, как ты думаешь?