На ловца и зверь бежит - Марина Серова Страница 28

Есть предположение, что его смерть имеет прямое отношение к его профессиональной деятельности. Ларионов был известен как автор ряда нашумевших статей, в которых он разоблачал противозаконные операции, совершаемые беспринципными дельцами от бизнеса, коррумпированность местных чиновников, не обходя вниманием и криминальные структуры.

Кому была на руку гибель бесстрашного и неподкупного корреспондента, настоящего патриота своего родного Тарасова? — торжественно вопрошал автор статьи. — Останется ли это убийство нераскрытым, как и убийства наших московских коллег Дмитрия Холодова, Влада Листьева, а также отважной журналистки из Элисты Ларисы Юдиной?

Успокаивает пока только то, что расследованием убийства Виктора Ларионова занимается бригада лучших следователей тарасовской прокуратуры, которые заверили нас, что приложат все усилия к скорейшему поиску убийцы.

В свою очередь редакция „Тарасовских известий“, насколько это возможно, будет держать под контролем ход расследования и оперативно информировать своих читателей».

Я не смогла удержаться от горькой усмешки, когда внизу прочла фамилию автора — С. Лысенко.

Дальше шел весьма пространный и напыщенный панегирик профессиональным и личным качествам Ларионова, рассказывалось о его жизненном пути, родителях, школьных годах, первом репортаже и т. д.

Честно говоря, мой аппетит поутих. Когда официантка принесла мой заказ, я, вяло поблагодарив ее, еще некоторое время сидела в задумчивости. И мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я, протерев салфеткой вилку, приступила к трапезе. Я не могла избавиться от горького вкуса во рту, точно пища моя была присыпана пеплом.

Расплатившись, я вернулась к машине.

* * *

Мой унылый взгляд, обежав кухню по периметру, тупо остановился на раковине с грязной посудой. Делать ничего не хотелось. В оцепенении я опустилась на табурет. Мне казалось, что я пытаюсь ухватить за хвост юркую ящерицу, которая всякий раз, когда я хватаю ее, отбрасывает свой шевелящийся хвост, а сама все время ускользает.

Чуть ли не дюжина человек знает об этих гребаных документах, а я никак не могу определить их местонахождение.

Перед моим внутренним взором выстраивается не жесткая цепь четких логических умозаключений и фактов, обобщение которых к ним ведет, а простирается аморфная россыпь разрозненных звеньев.

Ну-ка встряхнись, девушка! Не время раскисать, лучше займись делом.

Отогнав сонливость, которая явилась результатом не то легкой депрессии, не то поглощенного недавно обеда, я прошла в гостиную и, упав в кресло, сняла трубку.

— Добрый день, мне бы Сергеева услышать.

— А кто его спрашивает? — спросила дамочка на том конце.

— Иванова.

— Сейчас узнаю, — трубку заполонила жужжащая пауза, сквозь которую еле-еле пробивалась музыка.

— Таня? Какими судьбами? — оживленно спросил Степан, хотя теперь я уже сомневалась, искренним ли было это оживление.

— Что, не ожидал услышать меня? — лукаво спросила я.

— Ну почему, ждал. Просто ты не часто балуешь меня общением с тобой, — с уклончивой вежливостью неторопливо ответил Степан.

— А я вот как раз хотела бы пообщаться с тобой, ты не возражаешь? Скажем, сегодня вечером, — забросила я удочку, — подъезжай ко мне.

— Я бы с удовольствием, да не знаю, когда освобожусь, работы невпроворот.

— Ну не всю же ночь ты собираешься работать? — продолжала я его прощупывать. — Позвони, как освободишься, я дома.

— Хорошо, договорились. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, — без особого энтузиазма согласился он на мою настойчивую просьбу.

— Так я жду звонка?

— Позвоню, как только освобожусь.

Я положила трубку и, наконец, переодевшись, занялась уборкой помещения, тем более стимул у меня теперь был — визит Степана.

* * *

Физический труд довольно благотворно подействовал на меня. Не знаю, прихватит ли Степан, как в прошлый раз, с собой спиртное, но что касается меня, сегодня я планировала ограничиться кофе с бутербродами. Ну, может быть, еще фрукты.

Надо сказать, что посетившее меня вчера видение, явившее мне Степана в виде какого-то мифического чудища, никак не выходило у меня из головы. И я почти уверена в том, что подобный феномен не есть следствие переутомления.

Конечно, наше сознание отфильтровывает ненужную информацию, но, пройдя школу ортодоксального психоанализа и впитав живительный опыт парапсихологии, я определенно могу сказать, что и подсознание отнюдь не что-то эфемерное, а скорее некое иероглифическое послание, ждущее своей расшифровки.

Моя интуиция редко подводила меня, а точнее будет сказать, никогда, просто я в иных случаях не смогла правильно истолковать сигналы моего подсознания.

И сейчас, ожидая Степана, я пыталась проникнуть в тайный смысл моего видения, выделить главное и отбросить ненужное.

Важным моментом было то, что Степан предстал передо мной в необычном виде. Его диспропорциональное тело могло быть истолковано как указание на какой-то внутренний дефект или некую темную сторону его натуры.

Наверное, торопиться с выводами не стоит, хотя определенные предположения следует сделать.

* * *

Телефон упорно молчал, несмотря на то что часовая стрелка подходила уже к цифре «девять». Я набрала телефон редакции, но, кроме длинных гудков, ничего не услышала. Тогда я позвонила на проходную.

— Добрый вечер, — как можно любезней проворковала я, — не знаете ли вы, в редакции «Тарасовских известий» кто-нибудь есть?

— Да что ты, милочка, уж почитай часа два, как все ушли, — прошамкал старушечий голос.

— А вы случайно Сергеева не знаете?

— Кто ж его не знает, конечно, знаю.

— А он что, тоже ушел?

— Да я ж тебе сказала — все как есть ушли, — назидательно сказала вахтерша.

— Спасибо, — протянула я и нажала на рычаг, продолжая держать трубку возле уха.

Вот тебе и Степан, подумала я с горькой иронией.

Я быстро набрала его домашний номер. После третьего гудка трубку сняли.

— Алло, — пропел грудной женский голос.

Наверное, жена, подумала я.

— Добрый вечер, Степана Борисовича пригласите, пожалуйста.

— Его нет, что-нибудь ему передать? — вежливо спросила женщина.

— Передайте, что звонила Иванова. А вы не знаете, когда он будет?

— Он иногда допоздна задерживается.

— А где он сейчас, вы не знаете? — настаивала я.

— Нет, — коротко ответила женщина.

— Тогда до свидания, — устало выдохнула я и повесила трубку.