КаZантип - Никита Ветров Страница 28

– И правильно делают, – кивнул Гром. – Но я-то тут при чем? Я никого не трогал!

– За друзей ответишь.

– Так я тебе еще раз говорю – они мне не друзья!

– На фиг тогда едешь за ними? И спрашивал про них на фиг?

– Мы в одно место гоним. На фестиваль «Казантип» в Крым. Не слышал про такой?

– Слышал, – кивнул Руслан.

– Ну вот! Сам посуди – если бы мы друзьями были, то ехали бы вместе.

– Не слушай ты его, Рус, – мрачно сказал парень с битой, у которого до сих пор не прошла ушибленная Громом челюсть. Он тебе что угодно наплетет, лишь бы отмазаться. Вон, кажись, уже наши с лестницами едут. Сейчас снимем этого урода, и пусть молится, чтобы живым отпустили.

– Ты, что ли, снимать будешь? – огрызнулся Громов. – Давай, рискни здоровьем, раз такой смелый! Только один, толпой-то на одного легко.

– А деда толпой обоссывали – это как, нормально?

– Да не обоссывал я вашего деда, сколько раз говорить?! Хотите, отведите меня к нему, пусть он и рассудит.

Как раз в этот момент к заправке подъехали три мотоцикла и старый «жигуленок», на который были погружены три лестницы. Народу приехало больше, чем уезжало, видимо, нашлись еще желающие поучаствовать в интересном деле.

– Слышишь, Ринат, – обратился Руслан к вылезшему из машины щуплому мужику с густыми темными волосами, – этот кекс предлагает, чтобы мы его к Груше отвезли, чтобы он сам решил, что с ним делать.

– Так и сделаем, – кивнул мужик. Он выглядел посерьезнее, чем остальные. – Груша нам то же самое только что сказал.

– А по-моему, сначала нужно ему морду все-таки начистить, – сказал Гуля.

Громов почувствовал, что наступил переломный момент. От того, кто скажет следующие слова, и того, какими они будут, зависит его судьба. «Похоже, этого Гулю здесь не очень-то любят», – промелькнула у него в голове быстрая мысль.

– Слушай, парень, – нарочито громко сказал Виктор. – Я не пойму, что ты других-то подбиваешь? Хочешь начистить мне морду – так залезай сюда и начисти! Я обещаю – мешать тебе забраться на крышу не буду. Или трусишь один на один помахаться?

Гуля растерянно поморщился. Посмотрел на Громова, потом повернулся к товарищам. Но особого сочувствия в их глазах не увидел. Громов рассчитал все правильно. Лезть на крышу никому особенно не хотелось. Байкер уже успел зарекомендовать себя как человек отчаянный, кому охота ногой по морде получать и вниз с высоты двух метров лететь? Разумеется, все понимали, что в конце концов байкера сомнут. Но и в том, что он успеет двоим-троим качественно приложить, никто не сомневался. Рисковать никому не хотелось. А при том варианте, который предлагал байкер, рисковать никому, кроме Гули, было не надо. К тому же все получали неплохое зрелище.

– А что, Гуля, – задумчивым голосом сказал Руслан. – Парень дело говорит. Лезь на крышу да набей ему репу, раз так рвешься. Не струсишь?

Гуля молчал, закусив нижнюю губу. Он понимал, в каком идиотском положении оказался. Откажешься – свои же засмеют. А согласишься – можно и самому получить.

– Я сейчас полезу, а он мне ногой по роже двинет, как Лешему, – попытался отмазаться парень.

– Он же обещал, что не будет мешать залезть, – сказал Ринат. – А если соврал… Слышь, парень. – Он повернулся к Громову. – Смотри, если наврал, если тронешь Гулю, пока он не залез на крышу, то пожалеешь, что на свет родился. Это я тебе твердо обещаю, а я за базар отвечать привык.

– Я тоже, – отозвался Громов. – Обещал, что не трону, пока не залезет, – значит, не трону.

– Ну, Гуля, слово за тобой, – сказал Ринат.

– А, мать вашу так! – выругался парень. – Ну, держись, урод.

Он решительно двинулся к вагончику. Попытался залезть, но мешала зажатая в правой руке бита, бросать которую он не собирался. На помощь ему пришли другие парни. Они подсадили товарища, и через несколько секунд он уже стоял на крыше. Громов, как и обещал, помешать ему не пытался. Он спокойно стоял на противоположном конце крыши и внимательно наблюдал за противником, старался прокачать его сильные и слабые места. Гуля был здоровенным и явно сильным парнем. Но, как обычно и бывает, обладал свойственным таким людям недостатком – был немного медлителен и неповоротлив.

«Под удар попадать нельзя, – подумал Громов, глядя на приближающегося противника. – Если этот здоровяк меня битой достанет, то на этом бой и кончится. А я загремлю в травмпункт – и это еще в лучшем случае. Нужно работать на опережение».

Гуля тем временем подошел почти вплотную – крыша вагончика была совсем невелика. Парень размахнулся, и бита рассекла воздух сантиметрах в сорока перед Громовым. Гуля явно не пытался попасть по противнику этим ударом. Похоже, он просто хотел оттеснить байкера к самому краю, туда, где ему будет некуда отступать. Второй удар последовал сразу за первым, Гуля лупил крест-накрест, вкладывая в удары всю свою недюжинную силу. Громов отступал, стараясь идти по кругу. Удавалось это не слишком хорошо – крыша вагончика не ринг, для таких вещей не предназначена. Несколько раз он пытался качнуться вперед, но каждый раз, чтобы дотянуться до противника, нужно было подставиться под удар самому. А этого он себе позволить не мог.

«Ладно, – подумал байкер. – Сыграем в твою игру». Он резко отступил на два шага назад, оказавшись на самом краю крыши. Гуля с торжествующим возгласом шагнул вперед, зрители восторженно заревели. А Громов сейчас видел только одно – идущую на удар биту. Она двигалась чуть медленнее, чем в самом начале поединка, – Гуля уже начал уставать. И вот байкер рванулся вперед, прямо под удар, сильно нагнув голову. За мгновенье он сократил дистанцию в два раза, и теперь бита опускалась на него не концом, а серединой, что намного менее опасно. И, самое главное, удар пришелся не в голову, а по спине, между лопатками. Гуля почувствовал, что его удар попал в цель, и на лице его появилась было торжествующая улыбка, но в этот момент Громов врезал ему правой под ребра. Гуля охнул и тут же получил еще один удар – левой точно в солнечное сплетение. Громов мог ударить и более опасно – коленом в пах или кулаком в горло, но не стал. Зачем увечить парня? К тому же, если он нанесет противнику серьезную травму, его товарищи разозлятся.

Получив второй удар, Гуля выпустил биту из ослабевших рук, схватился за грудь и осел на крышу.

– Стоп! – заорали в один голос Ринат и Руслан. Но это было излишне. Громов и сам понимал, что добивать противника нельзя. Он демонстративно поднял руки и отошел в сторону. А когда все поняли, что больше он бить поверженного противника не собирается, подошел к Гуле, присел на корточки рядом с ним и спросил:

– Ну что, парень, живой? Смотри, чтоб без обид, все честно было. Давай встать помогу.

Гуля скрипнул зубами – то ли от боли, то ли от злости, но руку подал. Видимо, понял, что продолжать конфликт выйдет себе дороже.

Гуле слезть помогли, а Громов спрыгнул сам. Он чувствовал, что сейчас все и решится. Могут ведь и наброситься, кто знает, какие у местных представления о честности.