Девочки с большой дороги - Марина Серова Страница 28

— Ну я, ну и че такого? — вызывающе вскинув голову вверх, сознался Вячин. Затем нагло ухмыльнулся, закинул одну ногу на другую и заносчиво выпалил: — Мне ничуть не стыдно. Эту идею я ох как долго вынашивал, продумывал, планировал… Все бы получилось, если бы не ты. Нам не хватило всего нескольких часов.

Сейчас паренек уже не казался таким хиленьким и слабеньким, каким я посчитала его в самом начале. Да, он мелковат, щупловат, возможно, не отличается крепким здоровьем, но это не мешает ему быть злым, наглым и самоуверенным. Как раз в эту минуту все вышеперечисленные качества проявились наиболее ярко.

— Вам не хватило ума, — поправила его я. — Ума и сообразительности. Хотя, не скрою, вы действовали продуманно.

— Как тебе удалось нас вычислить? — не отводя проницательного взгляда, поинтересовался Вячин.

Его любопытство было оправданно — парню казалось, что он сделал все безупречно, не допустил ни одной ошибки. Не вдаваясь в подробности, я сказала только:

— Видите ли, мои дорогие… Чужая sim-карта в телефоне — еще не гарантия того, что невозможно определить хозяина трубки. Конечно, это вы не смогли предусмотреть…

Вячин усмехнулся и, отведя взгляд в сторону, уставился в пол. Я вытащила из кармана брюк маленький складной ножичек и, присев рядом с Зубченко, перерезала путы на его ногах и руках. Затем, отодвинув Егора в сторону, снова спросила:

— Зачем ты все это затеял? Ведь не ради одной только мести Анатолию Степановичу за то, что он тебя уволил. Это слишком несущественная причина для того, чтобы похищать человека, да еще пытаться его убить.

— А мы разве пытались? — На лице Вячина отразилось недоумение, возможно, даже не наигранное. Хотя по его поведению сложно было распознать, когда он искренен, а когда нет. Парнишка усмехнулся: — Если бы я хотел кого убить, то не тратил бы время зря и сделал это сразу.

Я не торопилась верить на слово:

— Хочешь сказать, что не вы покушались на Зубченко?

— Да мы тут всю неделю почти торчали, — поспешил на помощь товарищу Дементьев. — В город приезжали только за ним, — он кивнул в сторону Егора. — Ну и сегодня еще собирались…

— За деньгами, — закончила за него я. Ответом мне было молчание, а потому я продолжила: — Ладно, это мы пока оставим. Вы же ведь еще не объяснили, что послужило причиной похищения сына Анатолия Степановича.

— А что обычно является причиной для любого похищения? Бабки, конечно, — насмешливо заметил Альберт. — Если б не их нехватка, в гробу мы видели такое развлечение.

— И на что же, позвольте узнать, вам такие солидные средства понадобились?

— Захотелось хорошо жить, — цинично заметил Вячин. — А что, нельзя? Или, думаете, только таким, как вы, это позволено… Мы тоже люди, не один год на таких, как он, пахали, а результат? Нашу работу оценивали в копейки, а их безделье — в миллионы.

— Хорошо жить хочется всем, но не каждый идет на преступление, — понимая, что чего-то они недоговаривают, возразила я. — И потом, почему вы выбрали именно Зубченко? Вам было известно о его достатке? — Я пристально посмотрела на Вячина.

— А за кого же еще браться? — небрежно передернул плечами парень, не глядя на меня. — Солидный мужик, работает на закрытом предприятии, имеет квартирку в дорогом райончике… И потом, если бы не он, я бы, может, тоже обогатился в свое время…

— Ясно. А зачем ты пошел на это? — Я глянула на Дементьева. Тот, нелепо раскинув ноги, сидел на одном месте, растирал ушибленное место и периодически вздыхал. В общем, вел себя, как обиженный ребенок. Невероятно, насколько резко меняются люди в одно мгновение под давлением внешних обстоятельств, над которыми они не властны.

Олег нехотя поднял на меня глаза и скривил рот. Что это означало, я так и не поняла, но расспрашивать не стала, тем более что Егор, видимо, окончательно придя в себя, вдруг подал голос:

— Они собирались меня убить!

Я обернулась к нему с застывшим на лице удивлением. Это был весьма неожиданный поворот событий!

— Да, да, я это хорошо слышал. Они говорили, что если меня отпустить, то я их сдам и тогда им так и не удастся воспользоваться полученными деньгами.

— Это правда? — Я вновь устремила взгляд на похитителей.

Оба молчали. Егор же разошелся не на шутку. В нем определенно присутствовали качества, присущие его папаше, — вспыльчивость и внезапная агрессия. Сразу видно, родная кровь. Так сказать, яблоко от яблони…

— Чего ж молчите? — едва сдерживаясь, шипел он. — Слабо признаться, что испугались? Вы же трусы, вы оба… Если бы не ваш обман, вам бы ни за что со мной не сладить. Вы это знали, потому и вырубили меня электрошокером, а потом связали и притащили сюда. И здесь меня постоянно проверяли, боялись, что развяжу руки и сбегу. Меня боялись… вы самые настоящие трусы, вы…

Не выдержав потока обвинений, Вячин сорвался с места и метнулся навстречу Зубченко, но я преградила ему путь. Альберт сумел сдержаться. Сжав кулаки, он зашипел мне прямо в лицо, обращаясь, правда, к Егору:

— Возможно… возможно, я и боялся. Ведь меня плохо кормили в детстве. Я вообще временами голодал. У меня не было возможности посещать спортивный клуб, зато пришлось пойти работать с двенадцати лет. Мы слишком разного телосложения, чтобы я смог с тобой тягаться. И потому обошел тебя в другом…Там, где тебе меня не переплюнуть: я затеял игру… Я играл тобой, как кошка играет мышкой, обвел тебя вокруг пальца, а ты… — Он издал хрипловатый смешок, а затем продолжил: — Ты этого даже не заметил! И принял за чистую монету все мои уловки.

— Вы заставили меня написать письмо, угрожая задушить, — втянулся в перебранку Егор, не пожелав отмалчиваться. — Но я держался слишком уверенно и твердо, и вы не выдержали. Вас пробрал страх. Я видел, как вы переглядываетесь…

— Ты прав, мы бы тебя все равно убили, — признался наконец Вячин. — Ты не желал сломаться, все хотел выглядеть героем. И это бесило меня больше всего: ты не заслужил такой жизни, которую имеешь.

— Вы больные… вы оба больные, — возведя руки к потолку, обреченно вздохнул Егор. — Таких, как вы, нужно держать в психушке, изолировать от общества. Вы же… вы деградировали! Вы даже не люди, вы…

На этот раз мое присутствие не остановило Альберта. Обойдя меня сбоку, он метнулся с кулаками к Егору. Ребята схватились, завязалась драка. И Вячин, и Зубченко дубасили друг друга кулаками с такой яростью, будто это являлось главным делом в их жизни. В стороны летели клочья одежды, брызнула кровь. А я стояла в стороне и не спешила вмешиваться. Почему?.. Да просто иногда людям бывает необходимо выплеснуть все накопившееся в них зло, чтобы потом оказаться способными на критическую оценку своих поступков. Нет, конечно, я бы не допустила убийства и контролировала каждое движение обоих, готовая вмешаться в любую секунду. Но пока этого не требовалось.

Через какое-то время оба драчуна начали уставать. Движения их замедлились, они периодически отталкивали друг друга в стороны, чтобы перевести дух, а значит, дело близилось к развязке. Я решила не дожидаться решающего момента. Эти «половецкие пляски» мне уже порядком поднадоели. Вклинившись между забияками, я громко выкрикнула: