Как избежать замужества - Варвара Клюева Страница 28

— Твое мягкосердечие доходит до патологии, — сердито перебил его Прошка. — По-твоему, убийство двух человек — еще недостаточное основание, чтобы желать убийце смерти? Я должен подождать, пока он убьет меня, чтобы иметь право на такое желание?

Генрих, сообразивший, что произошло недоразумение, несколько успокоился. Марк, который все это время пытался пробраться к верхней половине Павла Сергеевича, негромко крикнул из кустов:

— Пульс есть! Но я не могу разглядеть, что с ним…

— С Павлом Сергеевичем, а не с пульсом, — быстро пояснила я, обращаясь к Прошке, дабы предотвратить еще один идиотский диалог.

— Так давайте вытащим его оттуда, — предложил Леша.

— Нельзя. Сначала нужно убедиться, что у него ничего не сломано.

— Не оставлять же человека здесь! — сказала я. — Тогда он уж точно загнется. И потом ты все равно сможешь диагностировать только открытый перелом. Нужен врач.

— Нужен-то он нужен, — проворчал Леша. — Только где его взять?

— За неимением лучшего придется, наверное, опять обращаться к Ларисе. — Я вздохнула. — Надеюсь, в медицинском училище учат распознавать переломы… Подождите здесь, я сейчас за ней сбегаю.

— С ума сошла? — прошипел Марк. — Сбегает она, как же! Наперегонки с убийцей.

— Думаешь, Варвара его не догонит? — с сомнением произнес Прошка. — Вообще-то бегает она неплохо. Хотя, конечно, увидев ее, любой поскачет быстрее зайца…

— Пойдем вместе, Варька, — сказал Леша, не обращая внимания на Прошкин треп.

— Ты полагаешь, вдвоем вы его одолеете? — обеспокоенно спросил Генрих. — Может быть, мне пойти с вами?

— А мы с Марком останемся с этим полутрупом? — вскинулся Прошка. — Ну уж нет! Тогда идемте все. Истопник вполне может полежать один. Он без сознания, ему уже не страшно.

— А если злодей вернется, чтобы его добить? Вдруг Павел Сергеевич остался в живых только потому, что мы вспугнули убийцу? — Я покачала головой. — Нет, всем уходить нельзя. Если ты боишься оставаться, отправляйся с Лешей вместо меня. Наверное, здесь действительно лучше остаться троим.

— Ничего я не боюсь, — обиделся храбрый Прошка, быстро сообразив, что три больше, чем два. — Идите скорее, что вы резину тянете? Вас только за смертью посылать…

Мы с Лешей вышли на гравийную дорожку.

— Если что, кричите! — долетел до нас встревоженный голос Генриха.

Мы резвой рысью помчались к парадному входу отеля, взбежали на третий этаж и, тяжело дыша, остановились перед дверью триста семнадцатого номера. На Лешин стук, негромкий и интеллигентный, ответа не последовало, поэтому я отодвинула его в сторону и забарабанила в дверь кулаками. Через минуту обитатели номера начали подавать признаки жизни, а еще через минуту перед нами предстал Лева — еще более злобный, чем обычно.

— Вы знаете, сколько времени? — процедил он сквозь зубы.

При виде его физиономии у меня в мозгу немедленно взвыла сирена: «Опасность! Опасность! Опасность!» — а собственный страх всегда вызывает во мне ярость.

— Нет, как раз у вас хотели спросить, — процедила я. Лева собирался захлопнуть дверь, но я успела сунуть в щель ногу (благо кроссовки у меня прочные, крепкие, дверью их не раздавишь). — Да, спасибо, мы с удовольствием зайдем.

Леша понял, что должен взять инициативу в свои руки, иначе его сейчас вовлекут в драку.

— Извините, — промямлил он через мою голову. — У нас очередное ЧП. В кустах перед отелем лежит истопник, очевидно, раненый. Вы не могли бы позвать Ларису, чтобы она его осмотрела? К сожалению, она среди нас единственный медик.

Лева уперся в него тяжелым взглядом и долго молчал. Я уже собиралась возобновить штурм, когда он наконец ответил.

— Лариса выпила снотворного. — Он взялся за пояс халата. — Я сам пойду с вами.

— Ах, как же мы сразу не догадались, что вы с женой коллеги, доктор Айболит! — фыркнула я.

— Варька, уймись, — пробормотал Леша у меня над ухом и добавил, обращаясь к Леве:

— Вы медик?

— Нет. Но в ранах разбираюсь лучше жены. — И он все-таки захлопнул дверь перед моим носом.

— Никогда не думала, что киллеры проходят курс неотложной помощи, — буркнула я, адресуясь к двери.

— Что ты на него взъелась? — тихо спросил Леша, отводя меня в сторонку. — Ну отталкивающая у человека внешность, но почему обязательно киллер?

— Потому, — ответила я коротко и ясно.

Леша вздохнул.

— Ищешь на свою голову неприятностей, как будто у нас их без того мало. Зачем наживать врагов, когда в этом нет необходимости?

— От скуки. Здесь уже несколько минут ничего не происходит. Так можно совсем плесенью покрыться. А не послушать ли нам пока, что творится в других номерах? Если убийца пятнадцать минут назад находился там, под окнами, вряд ли он уже сладко спит. Свет нигде не зажигали, значит, возится он в темноте. Мы можем что-нибудь услышать.

— Вряд ли. Скорее всего, этот тип все еще там, снаружи. Когда ты завопила, истопник еще здравствовал, так? Через несколько минут мы вышли в коридор, на лестнице никого не встретили, а потом ты наблюдала за входом. Выходит, у него было от силы десять минут на то, чтобы напасть на Павла Сергеевича, оттащить его в кусты, вернуться в отель, подняться на третий этаж и закрыться в номере.

— По-твоему, десяти минут мало?

— Десять я назвал с запасом. Скорее всего, минут семь. Если он начал действовать, как только ты отвернулась от окна, мог уложиться. Но мы почти сразу включили свет. Он должен был испугаться, что кто-то увидел из окна нападение на истопника и тут же прибежит на помощь. Я бы на его месте не бросился в номер, рискуя нарваться на свидетелей, а отсиделся бы где-нибудь снаружи, подождал бы, пока уляжется суматоха.

— Ты упустил сразу несколько возможностей, — изрекла я менторским тоном. — Во-первых, убийца запросто мог избежать встречи с нами. Он напал на истопника, потом, заметив, что в окне зажегся свет, оттащил жертву в кусты, вошел в отель, спустился на один лестничный пролет, подождал, пока мы выбежим за дверь, и уже тогда спокойно поднялся к себе в номер. Во-вторых, я не все время следила за входом. Когда Марк вскрикнул, я бросилась к вам. Если убийца затаился где-нибудь рядом с дверью, он легко мог проскочить незамеченным, пока мы любовались на сапоги Павла Сергеевича. А это значит…

Раздался скрип открываемой двери, и я замолчала. Зловещий Лева присоединился к нам. Не обменявшись ни словом, мы зашагали к лестнице. В холле Лева нарушил молчание:

— Как это вам удалось наткнуться на раненого истопника ночью, в кустах? Что вы там делали?

— Это допрос, гражданин следователь? — передразнила я его, вспомнив наш предыдущий разговор.

— Нет, естественное любопытство, — в тон мне ответил Лева, показав, что тоже на память не жалуется.