Королевский судья - Сандра Лессманн Страница 28

Аморе кивнула.

— Расскажите мне о нем поподробнее, — попросила она.

Иеремия удивился ее интересу. Но она уже девочкой проявляла любознательность, и он коротко рассказал все, что знал о молодом ирландце, про судебный процесс и приговор, чьи ужасные последствия она только что видела собственными глазами.

— Вы оставите его здесь? — спросила Аморе.

— Мастер Риджуэй поручился за него, иначе бы его отправили в исправительный дом. Когда раны заживут, он может быть полезен в доме, а за это получит бесплатное жилье и еду.

Аморе встала, достала из-под плаща с капюшоном, который, войдя, положила на кровать, кожаную мошну и протянула ее Иеремии:

— Я бы хотела просить вас часть денег использовать для мистера Мак-Матуны. Ему, конечно, потребуется одежда и многое другое. В следующий раз я принесу больше.

— Очень великодушно с вашей стороны, мадам. Особенно по отношению к человеку, которого вы сегодня увидели впервые. — Иеремия взял с кровати плащ и помог ей одеться. — Надеюсь, вы пришли не одна, мадам. Мне было бы спокойнее, если бы вы приезжали сюда в экипаже, а не ходили пешком по улицам.

— Вы прекрасно знаете, что экипаж леди Сент-Клер, слишком часто стоящий у дверей простого цирюльника, будет всем бросаться в глаза. Намного безопаснее приходить переодетой простой горожанкой. Но я не легкомысленна. Сопровождающий меня слуга вооружен двумя пистолетами.

— А где он? Я его не видел.

— Его кормят на прекрасно оснащенной кухне мастера Риджуэя.

— Которой мы, как мне теперь известно, обязаны вам, мадам.

Аморе улыбнулась ему своей невинной улыбкой, всегда его обезоруживающей.

— Я провожу вас до двери, — наконец сказал он.

Проходя по операционной, Аморе остановилась и бросила взгляд на отгороженную ширмой часть комнаты. Раненый сидел на деревянной скамье, возле него стоял чан с горячей водой, из которого поднимался пар. Он был голым, только на бедра было накинуто полотенце. Поскольку раны не позволяли ему принять ванну, Ален с ног до головы помыл его, соскребая грязь и вонь Ньюгейта, побрил и теперь выводил вшей. Длинные волосы так безнадежно спутались, что Алену пришлось их остричь. Теперь мокрые пряди доходили ирландцу только до затылка и падали на лоб. Бреандан поднял голову, и она встретила проницательный взгляд его ясных голубых глаз. Теперь в них не было ни страха, ни беспомощности, а только упорная воля к жизни. Она удивилась, как молодо он выглядит без щетины, засохшей крови на искусанных губах и грязи, придававшей лицу болезненный сероватый оттенок. Аморе было непросто оторвать от него взгляд и заставить себя пройти дальше. У двери она еще раз обернулась, но уже не увидела молодого человека: теперь его закрывала ширма. Расстроившись, она в сопровождении слуги вышла на шумную улицу и направилась к Блэкфрайарской переправе.

Иеремия вернулся к Бреандану, который, опустив голову, сидел на скамье и молча терпел все, что с ним проделывал цирюльник.

— Я дал ему маковый сок от боли, — сказал Ален. — Отнесем-ка его в постель, пока он не заснул.

Вдвоем они помогли Бреандану подняться в каморку под крышей, где до этого жил один Джон, и положили его животом вниз на свободную сторону широкой кровати с балдахином. Подмастерье был не в восторге, когда хозяин сообщил ему, что отныне он будет делить свою комнату с осужденным преступником, и Алену стоило приличной порции стружки лакричника заставить его замолчать.

— Надеюсь только, мне не придется пожалеть о моем добросердечии, — пошутил Ален, возвращаясь к работе.