Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард Страница 28

Базальгетт с благодарностью кивнул ему, и мы двинулись вперед, больше не задавая вопросов.

— А теперь, если мы пройдем чуть дальше по туннелю, перед вами откроется замечательный вид.

Мы двигались по двое, освещая себе дорогу лампами. Один из нас шел по мостку, второй — по каналу. Но наше путешествие в темноте длилось недолго. Туннель плавно повернул вправо, а когда снова начал выпрямляться, высветилась безукоризненная кирпичная кладка справа от нас.

Вскоре в лампах отпала необходимость, поскольку дневной свет у входа в туннель был ярким, как знаменитый свет рампы Гёрни. Мы собрались у самого края туннеля, за которым начиналась река. Вода плескалась о каменный желоб, откуда в реку должна была стекать дождевая вода. Те, кто стоял впереди, подошли прямо к желобу, остальные заглядывали через их плечи. Я не помню момента, когда бы подходил так близко к воде, даже в тот день, когда Брюнель пытался спустить на воду свой гигантский корабль. Теперь он покачивался на воде недалеко от нас, как огромный кит, наконец-то выбравшийся с отмели. Вверх по течению находился Лайм-хаус, тусклые стены его домов поднимались над рекой подобно скале. Прямо напротив нас был Миллволл, располагавшийся на Собачьем острове. Там до сих пор еще жили одна-две семьи, зарабатывая тем, что перемалывали на старых ветряных мельницах зерно, которое им доставляли по реке.

Каким бы захватывающим ни был открывавшийся перед нами вид, но исходившее от реки зловоние заставило поморщиться даже тех из нас, кто привык к запахам в морге. Здесь действительно пахло моргом, причем трупами, которые пролежали очень долго. В этот момент стоявший впереди всех Рассел заметил источник омерзительной вони.

— Что за черт? — спросил он, отшатнувшись назад.

На поверхности воды, у самого края водостока, плавало тело — голая спина поднималась из воды. Пол утопленника можно было определить только по спутанным темным волосам — тело утратило форму и напоминало разорвавшийся пакет с мелом. Возникла опасная ситуация, поскольку кто-то из нас мог упасть в воду — передние ряды стали пятиться, а задние теснили их, желая получше рассмотреть, что же там случилось.

— Джентльмены, прошу вас, успокойтесь! — послышался строгий голос, и это говорил не Базальгетт. К моему удивлению, это был мой голос. — Отойдите от воды. Базальгетт, уведите всех подальше от края и вызовите полицию.

Все устремились обратно в туннель. Пока голоса собравшихся тревожным эхом разносились под кирпичными сводами, я присмотрелся к трупу.

— Что вы делаете, доктор Филиппс? — спросил сэр Бенджамин, отставший от группы. Похоже, он был совершенно сбит с толку.

— Пытаюсь вытащить тело, — сказал я, совершенно не представляя, как это сделать, не дотрагиваясь до трупа.

Я думал, что он хочет остаться, но Броди заявил, что собирается позвать помощь, и последовал за остальными в туннель.

Я очень надеялся, что наша прошлая встреча с инспектором по поводу дела о пропавших сердцах будет последней, однако я ошибся. Тарлоу закрывал рот носовым платком, и это заставило меня с содроганием вспомнить о нашем прошлом разговоре.

— Опять то же самое?

— Боюсь, что да, инспектор, — сказал я, кладя брезент на место. — Содержимое грудной клетки было извлечено.

— Как давно… она умерла?

— Трудно сказать. Возможно, недели три назад, а может, и меньше. В реке процесс гниения происходит быстрее.

— Что еще вы можете сказать про нее?

— Извините, инспектор, но труп слишком сильно разложился.

Тарлоу вышел из-под навеса, где лежало тело и откуда его должна была забрать полиция.

— Нам очень повезло, что вы снова оказались рядом и смогли нам помочь. Только на этот раз все по-другому — теперь вы находите труп, а не я привожу вам его, не так ли?

— На самом деле первым его увидел мистер Рассел, — сказал я, стараясь особенно не оправдываться.

Страшная находка омрачила нашу экскурсию, на смену радостному волнению пришло гробовое молчание. Мы, не проронив ни слова, наблюдали за полицейским, возвращавшимся к своему фургону.

— Он даже не предпринял попытки допросить нас, — сказал позднее Витуорт таким тоном, словно жаловался на нерадивого хозяина.

Несмотря на печальное происшествие, канализационная система Базальгетта выглядела весьма многообещающей. Единственная проблема заключалась в том, что на ее постройку должны были уйти годы. Никогда еще горожане так не радовались наступлению холодной зимы, которая пришла на смену жаркому лету. И в этом не было ничего удивительного — ведь страшной эпидемии холеры все-таки не случилось.

Однако не все новости были столь обнадеживающими. В ноябре я получил письмо, которое заставило меня покинуть Лондон и сосредоточиться на личных медицинских проблемах.

Мой дорогой Джордж!

Я пишу тебе с тяжелым сердцем, но вынуждена сообщить, что наш отец серьезно болен. Я знаю, как ты занят работой в больнице, поэтому до сих пор не беспокоила тебя. Однако сегодня доктор Биллинг, как обычно, пришел к нам и после тщательного осмотра заявил, что отец уже не поправится. Возможно, он проживет еще несколько недель или даже месяцев, но, по словам врача, скорая смерть неизбежна. Поэтому я умоляю тебя приехать домой и повидаться с ним, как только появится возможность. Будет лучше, если ты найдешь время осмотреть его. Ты прекрасный врач, Джордж, и мне так хотелось, чтобы твоя забота хотя бы на время вернула ему утраченное здоровье. Жду твоего ответа. Мы уже давно не виделись с тобой, и надеюсь, что это положит конец нашей разлуке.

Твоя любящая сестра

Лили.

Сэр Бенджамин отнесся к моему положению с неожиданным сочувствием. Было видно, что он переживает за моего отца. В свое время их пути уже пересекались. Некогда у отца была практика в Лондоне, и сэр Бенджамин некоторое время работал под его началом. Раньше я много думал над тем, было ли связано их давнее знакомство с назначением, которое я получил в больнице. Я надеялся, что нет. По крайней мере об этом говорило не слишком доброжелательное отношение ко мне со стороны сэра Бенджамина. Он почти не раздумывал, посочувствовал мне и заявил, что я могу отсутствовать столько времени, сколько это будет необходимо, чтобы обеспечить моему больному отцу надлежащий уход. Сэр Бенджамин попросил меня передать отцу его самые лучшие пожелания и на прощание заверил: «Поезжайте спокойно и не переживайте за больницу. Уверен, мы сможем справиться и без вас».