Черные тузы - Андрей Троицкий Страница 28

«У нас в поселке плохо с мылом, давно нет завоза в магазин, – писал бывший пожарник. То есть мыло на прилавках имеется, но все дорогое, простому человеку не по карману. А где хозяйке купить простое мыло для постирушки? Выходит, негде. Или только в Москве, но там набегаешься за простым-то мылом. Я тут все рассчитал на досуге и решил в редакцию писать. По результатам моих вычислений, выходит, что я смогу один, самостоятельно обеспечить весь наш поселок дешевым мылом для постирушек и других хозяйственных нужд. Любая хозяйка большое спасибо мне скажет. Тем более что чан большой у меня уже есть, я и формы деревянные уже заготовил. Только вот с разрешениями этими, с бумажками канитель одна. И ещё помощника у меня нет, чтобы в мое малое предприятие бездомных бродячих собак поставлял, сырье, то есть для мыла».

Росляков снова помассировал затылок пальцами, после такого забористого чтения голова начинала болеть всерьез. Покопавшись в столе, он нашел пузырек импортного аспирина и принял сразу две таблетки. Запив лекарство затхлой водой из графина, он списал письмо бывшего пожарника в архив и принялся за следующее.

– Сговорились они все что ли? – неизвестно кого спросил Росляков. – Из сумасшедшего дома все эти письма.

Совсем юный мальчик подробно описывал, как отчим издевался над его матерью, бил её по пьяной лавочке смертным боем, а, избив, даже тушил о женщину окурки. «Ответьте мне, пожалуйста, – писал мальчик, – почему люди такие злые? Мне это очень важно знать, почему люди такие злые. Хуже собак». Росляков потер лоб ладонью и всерьез задумался над вопросом. «Если б я сам знал, мальчик, почему люди такие злые», – сказал он вслух и снова задумался. Росляков отложил в сторону страничку из ученической тетрадки, исписанную старательным крупным подчерком. Со вздохом он снял со стопки верхнее письмо, пробежал глазами два первых абзаца. Занятно… Но тут дверь открылась, на пороге возник редактор по отделу социальных проблем Крошкин. Он позевывал и часто моргал мутными глазами.

– Что, с письмами разбираешься? – Крошкин опустился на стул. – Что-нибудь интересное есть?

– Да как сказать, я ведь только начал, – осторожно ответил Росляков, опасаясь, что начальник подбросит ему новую порцию писем. – Вот читаю.

– И о чем читаешь? – Крошкин зевнул.

– Сам не знаю о чем, – чистосердечно признался Росляков. – Вроде о сексе, но, кажется, дальше может выплыть и имущественная проблема. Вот послушайте: «После того, как сосед насильно совершил со мной половой акт, он закопал мои трусы у себя на огороде под кустом смородины. Все доказательства имеются на месте, приезжайте. Сейчас сосед собирается передвинуть забор на мою территорию».

– Списывай в архив эту ерунду, не трать время, – сказал Крошкин. – У меня для тебя ещё письма есть.

– Я с этим сегодня не управлюсь, – чуть не застонал Росляков.

Но Крошкин уже поднялся со стула.

Росляков взялся за новое письмо. «Когда в нашем доме поздней осенью отключали отопление, моя соседка, чтобы согреться, вставала ногами на края горящей плиты и пускала себе под юбку струю горячего воздуха», – прочитал Росляков и поморщился. «Тьфу, лучше бы эта соседка, чтобы согреться, мужика пускала», – подумал он и снова уткнулся в письмо. «Разумеется, все это плохо кончилось. Сейчас соседка в больнице с депрессией и ожогами нижних конечностей. И хорошо еще, что так все обошлось, могла бы и до смерти сгореть, когда юбка вспыхнула». Росляков оторвался от письма и потрогал горячий лоб ладонью. Он чувствовал, что от такого чтения заболевает. Кажется, в газету пишут одни нездоровые люди. «В архив», – написал он на паспорте письма и начал читать следующее послание.

На этот раз закончить чтение ему не дал Женька Курочкин. Появившись в комнате беззвучно, словно привидение, он склонился над столом. Росляков, наконец, поднял глаза.

– А, это ты, – сказал Росляков – Я и не узнал тебя с первого взгляда. Ты сильно изменился за эту ночь. Как-то постарел. Думал, ты до сих пор дрыхнешь на моем диване.

– Зашел просить прощения, – Курочкин снял очки и ощупал пальцами отечное лицо. – За то, что шумел ночью, и вообще. Что-то я завелся, сам не пойму с чего.

– Вот и я не пойму, – Росляков посмотрел на Курочкина сурово. – Шел бы ты к себе, отвернулся к окну и сидел тихо, а не бегал по чужим кабинетам, не светился. Видок у тебя ещё тот, дикий какой-то видок. Умойся что ли.

Росляков сунул в ладонь Курочкина мятную жвачку, и деликатно выпроводил посетителя из своей комнаты.

– Пьянству объявляю войну, – исчезая, заверил Женька. – Войну до последнего стакана.

– Бог в помощь.

Росляков плотно уселся на стуле, решив не отрываться от чтения ни при каких обстоятельствах, распечатал пачку сигарет, собираясь с мыслями, но тут зазвенел телефон. Оказалось, звонила Марина, пропавшая неизвестно куда.

– Ты прости, – голос Марины был таким, будто она всерьез чем-то расстроена. – В прошлый раз по телефону наговорила тебе всякой чепухи. Не обращай внимания и близко к сердцу не принимай.

– Я и не принимаю, – Росляков достал из верхнего ящика залежавшуюся покрытую белым налетом шоколадку, с усилием надкусил её. – Даже внимания не обращаю на такие пустяки, – шоколад оказался пресным, совершенно безвкусным.

– Ты что, завтракаешь? – спросила Марина.

– Угадала, яичницу ем, – Росляков бросил надкусанную шоколадку в мусорную корзину. – Мы тут вместе с редактором отдела по случаю приобрели керогаз, почти новый. Поставил его в своем кабинете, Крошкин сковородку из дома принес, а я кастрюлю. Готовлю иногда яичницу, суп варю из концентратов. Начальнику гороховый нравится. Завтракаем и обедаем прямо на рабочем месте. Удобно, а главное, дешево. Заходи сегодня ко мне на работу. Я как раз солянку готовлю. Останешься довольна.

– Особой домовитости за тобой никогда не замечалось, – голос Марины становился сердитым. – Я хочу тебя попросить вот о чем. Найди время, чтобы встретиться с одним моим хорошим знакомым. Поэтом. Как бы тебе это объяснить…

– Что, новый поклонник? Не потерплю.

– Оставь свои шутки, – голос Марины сделался жалобным. – Он очень хороший человек. Просто редкостный. Недавно выпустил свой первый сборник лирических стихов.

– А зачем мне встречаться с твоим знакомым, да ещё вдобавок поэтом? – Росляков прикурил сигарету. – Досуг мне есть с кем провести, а твой поэт не лучшая компания.

– Просто это он хочет с тобой поговорить, вернее, я хочу, чтобы ты с ним поговорил, – интонации Марины, что случалось крайне редко, сделались просительными. – Хотя бы завтра. Нужно, чтобы ты написал рецензию на его книгу. Или сделал с ним интервью. Стихи сейчас плохо расходятся, а творческий человек нуждается в поддержке. Понял?

– Ничего себя, – Росляков покачал головой. – Значит, он будет валяться на диване, плевать в потолок и сочинять в свое удовольствие стишки. А мне читай эту мутотень, да ещё рецензии строчи, так?

– Какая же ты неблагодарная свинья. Сколько раз я тебе деньги одалживала без отдачи, в лепешку расшибалась…