Неизвестный - Мари Юнгстедт Страница 28

— Какие детали? — Кнутас выглядел совершенно ошеломлённым.

— Я подчёркиваю, это всего лишь моё предположение и следует дождаться заключения судмедэксперта, но у меня есть некоторый опыт: я осматривал трупы людей, покончивших жизнь самоубийством через повешение, когда они погибали от удушения верёвкой. Так вот, в подобных случаях наблюдаются типичные повреждения: синяк на шее в том месте, где её сдавила верёвка, и кровоподтёки там, где шейная мускулатура присоединяется к ключице. Эти признаки довольно легко заметить, особенно если ранее доводилось их видеть. На теле Мартины их нет. Здесь что-то не так.

Карин с удивлением посмотрела на криминалиста:

— Получается, убийца не ограничился одним способом, а использовал несколько, два из которых — это повешение и нанесение раны ножом. От чего же тогда она скончалась?

Повисла напряжённая тишина. Первым подал голос Витберг:

— Бывает, что убийца, например если он орудует ножом, не может остановиться и наносит один удар за другим, хотя жертва уже и так мертва. Или то же самое с пистолетом, когда жертву буквально решетят пулями. Такое обычно случается, если преступник вне себя, или находится под действием наркотиков, или просто в состоянии аффекта. Но здесь, кажется, речь совсем о другом.

— Убийство носит ритуальный характер, — предположил Кнутас, разглядывая фотографии.

— Да, и у преступника явно было время, чтобы обдумать свои шаги, — согласился Смиттенберг.

— Мотив? — задумчиво произнесла Карин. — У него был явный план, и тот факт, что он использовал несколько видов насилия, должен что-то символизировать. Как будто это некая церемония, именно как Андерс сказал. Ещё вопрос: почему она голая и что это означает?

— Видимых признаков сексуального насилия нет, но более уверенно мы сможем это утверждать лишь после вскрытия. Хотя отсутствие на теле жертвы одежды, безусловно, вызывает ассоциации с преступлениями на сексуальной почве.

— Какие улики удалось найти? — поинтересовался Витберг.

— Пока не много, — ответил Сульман. — Мы прочёсываем всю территорию мыса, а она довольно большая.

— Наши коллеги опрашивают местное население, — добавил Кнутас. — Будем надеяться, это что-нибудь нам даст.

— Сколько там всего домов? — спросил Смиттенберг.

— Где-то около двадцати.

— Убийство произошло на том же месте, где обнаружили жертву?

— Пока сложно сказать, — ответил Сульман. — Я не заметил никаких следов борьбы, но, с другой стороны, мы ещё не успели толком всё осмотреть. Мы ждём судмедэксперта, только после этого сможем снять тело. Процесс гниения тканей уже начался, поэтому я могу предположить, что смерть наступила два-три дня тому назад. Более точно сказать пока не получится, но вполне вероятно, что её убили в ночь с субботы на воскресенье. Заехать в лес на машине в принципе невозможно, значит, скорее всего, ему пришлось её туда отнести, если он убил её где-то в другом месте. Пройти нужно пару сотен метров, не меньше, соответственно, мы имеем дело с крепким парнем. Мартину хрупкой не назовёшь, она была девушкой рослой и мускулистой.

— На ум приходит убийство лошади в Петесвикене, — сказала Карин. — Нет ли здесь какой-то связи, ведь оно тоже — предположительно — ритуальное?

— Да, необходимо поискать возможные точки соприкосновения, — согласился Кнутас. — Нужно побольше разузнать о прошлом Мартины Флохтен. Кто она? Что делала до момента убийства? Может, произошло что-то необычное? Может, она себя как-то странно вела? Каким она вообще была человеком? Карин, займёшься этим?

— Да, конечно.

— Далее следует как можно быстрей опросить всех владельцев домов в районе Вивесхольма и поговорить с постояльцами пансионата. Томас, это я поручаю тебе. Археологов тоже нужно допросить: студентов, учителей — и других людей из университета. Я боюсь, что журналисты пронюхают об этой особенности, о ритуальной окраске убийства. Призываю вас всех держать рот на замке. Ни единой душе! Ни слова! — Кнутас серьёзно посмотрел на сидящих вокруг стола коллег. — Если эта информация просочится наружу, наша песенка спета. Журналисты нам покоя не дадут.

Комиссар поднялся со стула:

— Сегодня в четыре дня у нас пресс-конференция, мы с Ларсом обо всём позаботимся.

У Стаффана Мельгрена был измождённый вид, когда Кнутас встретил его внизу, на проходной управления полиции. Лицо археолога было болезненно бледным, веки покраснели, в глазах — нездоровый блеск. Он выглядел взвинченным, а одежда была такой мятой, будто он в ней спал. Они поднялись в кабинет комиссара, где могли спокойно побеседовать. Мельгрен отказался от кофе.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Кнутас, когда они уселись за столом друг напротив друга.

— То, что произошло с Мартиной, просто ужасно. Я не могу в это поверить.

— Я бы хотел для начала снова вернуться к разговору об этой группе студентов. Как мы поняли, Мартина пользовалась успехом. Но с кем-нибудь у неё были разногласия?

Мельгрен отрицательно покачал головой.

— Вы уверены, что у неё не было близких отношений с кем-то из группы?

— Насколько я знаю, нет.

— Может, кто-то из студентов был особенно расположен к Мартине, даже влюблён?

— Ну, не то чтобы влюблён, — протянул Мельгрен. — Но есть двое парней, они оба постоянно крутились вокруг неё.

— Что за парни?

— Юнас, он швед, из Сконе, ему лет двадцать, вряд ли больше. И Марк, американец, чуть постарше, ему около двадцати пяти, я думаю. Они тут стали закадычными друзьями, повсюду ходят вместе.

— Каким образом проявлялся их интерес к Мартине?

— Ну, они ходили за ней по пятам, всё шутили с ней, обращали на неё внимания гораздо больше, чем на других.

— Вам не показалось, что кто-то из них сильнее увлечён ею?

— Нет, такого сказать нельзя, оба вели себя одинаково.

— Интерес был взаимным?

— Мне кажется, они ей нравились, казались весёлыми и приятными в общении ребятами, но как друзья, не больше.

— Почему вы так думаете?

— Такое у меня сложилось ощущение.

— Эти двое тоже живут в Варфсхольме?

— Да.

— Вы не замечали, чтобы на территории раскопок появлялись какие-нибудь посторонние лица?

— Нет, как обычно, народ приходил, но это в основном знакомые или кто-нибудь из округи, бывало, зайдёт поболтать. Пару раз в неделю появлялись группы туристов, но они держались в стороне.

— Вы, как руководитель раскопок, можете предположить, кто убил Мартину?

— Нет.

— Я уже спрашивал вас, но вынужден снова вернуться к этой теме: какие отношения связывали вас с убитой?