Киллер из шкафа - Андрей Ильин Страница 28

— Погоди, оружия. Дай фотографии трупов. Да не наших. Наших я и так знаю. Их трупов.

Помощник передал фотографии. Которые одну за одной внимательно пересмотрел его шеф.

— Молодые.

— Да, практически все не старше капитанского возраста.

— Кто они?

— Неизвестно. То есть я хотел сказать, что личности погибших следствием пока не установлены. Вот запросы в картотеке. Вот ответы. Отрицательные ответы...

— А вами, вами установлены?

— Никак нет. Но проводится соответствующая работа.

— Какая?

— Я приказал размножить имеющиеся в нашем распоряжении фотографии с целью ознакомления с ними личного состава.

— Зачем с ними знакомить личный состав?

— Для опознания. На случай, если кто-нибудь из них сможет узнать изображенных на фотографии людей.

— А если не сможет?

— Не могу знать!

— Вы бы еще теще своей эти трупы показали. Может, она их в очереди за хлебом встречала. И узнает.

— У меня теща не здесь, у меня теща в Ярославле живет.

— А так бы дали?

— Если последовал бы такой приказ. Петр Семенович внимательно посмотрел на своего помощника. Помощник был, конечно, исполнительный и преданный, чуть не десять лет за своим начальством по округам и весям болтался. Но был, как бы это сказать, не совсем инициативный. Вернее, вовсе не инициативный. Действующий строго в рамках отданного вышестоящим начальством приказа.

— Ладно, идите, Анатолий Михайлович. И пригласите ко мне Сивашова. Только не сюда. Домой. Сегодня. Часам к девятнадцати.

— Есть!

Ну и ладно, что тугодум. Главное, что преданный тугодум. Самое главное, что преданный. Все остальное не суть важно. Как показал печальный опыт — лучше недалекий, но свой в доску. Чем хорошо соображающий, но предатель...

Вечером на даче Петр Семенович повстречался с майором Сивашовым. Сыном одного из его старинных друзей. Который командовал специально под него созданным спецподразделением и отвечал за вопросы безопасности в ведомстве Петра Семеновича в служебное время и вне его ведомства в неслужебное. Вне ведомства отвечал хуже, потому что умудрился три раза подряд проштрафиться, провалив две операции на Агрономической и одну там, в морге. Впрочем, хоть он и проштрафился, заменить его все равно было некем. Потому что привлекать новых людей к делу по известным причинам не следовало. По известным Петру Семеновичу причинам...

— Здравия желаю, товарищ... Петр Семенович.

— Проходи. Зачем вызывал, знаешь?

— Догадываюсь.

— Неправильно догадываешься. Вливаний тебе больше делать не буду. Вливаний тебе хватит. Майор расслабился.

— Но один вопрос все-таки задам. Как же ты так в морге маху дал? Снова?

— Не могу знать.

— Да, тебе, как видно, действительно оперативный простор требуется. Чтобы применить свои общепехотные навыки. Видно, тебе без приданного артдивизиона никак.

Майор потупил взор.

— Ладно, кто старое помянет... Что делать думаешь, чтобы за своих бойцов поквитаться?

— Противника искать.

— Где искать?

Майор пожал плечами.

— А я тебе подскажу где. Вот возьми список номеров бывшего на поле боя оружия и отсмотри его по местам хранения. Оружие, судя по всему, из армейских арсеналов, значит, большого труда это не составит. Только быстро отсмотри, пока до него милиция не добралась. И еще проверь ближнее к тому, кто всю эту кашу заварил, окружение. Вряд ли он вышел на совершенно незнакомых ему людей. И вряд ли они, не зная его, ему так сразу поверили.

И еще...

И еще...

— Но самое главное, поинтересуйся вот этим типом, — показал Петр Семенович переснятую из следственного дела фотографию. — Потому что все, что я тебе до того говорил, — присказка. Круги от три дня назад упавшего в воду камня. А это — сказка.

— Кто это?

— Некто Иванов Иван Иванович. Который, как установлено следствием, на момент боя был на месте. На том самом месте, где мочили вверенный тебе личный состав. И где, между прочим, он тоже не сидел сложа руки и уложил трех твоих бойцов.

— Кто?!

— Иванов Иван Иванович. Если судить по выводам патологоан атомической, баллистической и прочих экспертиз. Если судить по их выводам, то пули, извлеченные из голов твоих бойцов, были выпущены из пистолета, который держал он.

— Кого? Он?

— Широкова, Петрова и Луценко.

— Гад!

— И самое интересное, что не просто гад, а оставшийся в живых гад.

— Он жив?

— Жив. По крайней мере его тела на месте преступления обнаружено не было.

— Как же это они? Широков и Луценко? Лучшие бойцы, профессионалы... Были.

— Значит, он был лучше Широкова и Луценко. Значит, он был больший профессионал. Значит, он был суперпрофессионал.

— Суперпрофессионалы бывают только в кино.

— Видно, не только. Скажи, ты смог бы во время скоротечного боя, когда в тебя со всех сторон стреляют, попасть в цель чуть больше чайного блюдца?

— Вряд ли.

— А он смог. В три цели! А ты говоришь, не бывает... Но самое интересное, что он сделал не только тебя, он сделал и твоего противника.

— Как это? Как так может быть?

— Так и может. Я бы сам не поверил. Но кроме трех пуль в головах твоих бойцов, патологоанатомами были извлечены еще две пули из голов чужих бойцов. И не был найден пистолет, из которого в них стреляли.

— Так, может, кто-нибудь другой стрелял?

— Я тоже так подумал. Но только позже из этого пистолета тем самым скрывшимся с места преступления гражданином Ивановым чуть не были застрелены еще два человека. Что подтвердило исследование пули. И подтвердили свидетельские показания.

— Неужели еще двух?

— Еще! Судя по всему, он перестрелял в той квартире всех. И наших и не наших... Он всех перестрелял! И ушел оттуда живой и здоровый. Один-единственный ушел!

— Так кто же он тогда? Если один — всех!

— Это самый трудный вопрос. На который у меня ответа нет. Абсолютно точно я знаю только, что он не наш. С большей степенью уверенности могу предположить, что он их. А те две пули объясняются тем, что он просто-напросто добил своих раненых бойцов, чтобы убрать опасных, не способных уйти с места преступления свидетелей. Но хуже всего, если не наш и не их. Если пришлый. Тот третий, который в последний момент вступил в бой. И выиграл его. Тогда многое становится на свои места. Тогда все становится на свои места! И в первую очередь таинственное исчезновение дискет.