Китайский алхимик - Лин Гамильтон Страница 28

— Ерунда! — отмахнулся доктор Се, словно я сказала какую-то глупость, но мне было ясно, что почти все лебезили и угодничали в его присутствии, даже отвешивали низкие поклоны, запрещенные совершенно справедливо коммунистами. — Почему бы мне вам не помочь? В конце концов, мы оба граждане Канады, а сейчас вы гостья у меня на родине. Я дал вам номера своего домашнего и мобильного телефонов, чтобы вы могли звонить в любое время. Как вы прекрасно знаете, я был на месте. Совершенно никаких неудобств. Как это ни прискорбно, но вы были правы, волнуясь насчет Бертона. Жаль, что мы не успели вовремя, чтобы спасти его, но полагаю, что на данной стадии, даже если бы он был еще жив, мы почти ничего не сумели бы сделать.

— Я рад, что сумел вам помочь, — продолжал доктор Се. — И не только потому, что вы друг Дори и Джорджа, но потому, что мне было приятно находиться в вашем обществе. Должен вам сказать, что дал властям слово, что вы не покинете Китай. Скоро вы получите назад свой паспорт и сможете путешествовать по стране, но пока вам не стоит предпринимать попыток уехать. Мы с Майрой об этом позаботимся.

— Не волнуйтесь, я не сбегу. У меня этого и в мыслях нет, тем более что вы были так великодушны.

— Поэтому-то я без колебаний дал слово. А теперь, думаю, вам надо немного отдохнуть.

— Я боюсь заснуть. Знаю, что мне приснится Бертон. Он выглядел жутко, доктор Се.

— Да. Неприятное зрелище даже для привычного человека. Думаю, если мы узнаем, что Бертон умер, оттого что хотел оставаться молодым и здоровым, это будет по-настоящему трагично.

— Хуже. Это просто преступно. Я смеялась над ним, над тем, что он повсюду носил с собой очиститель воздуха, вытирал в ресторанах совершенно чистые палочки для еды, дезинфицировал каждый гостиничный номер, стол в своем кабинете. Его сотрудники потешались над тем, что он не пользовался на работе туалетом, а ходил домой во время перерыва на обед. Должно быть, он страдал какой-то манией, патологической боязнью микробов. Он нуждался в помощи, а я смеялась над ним.

— Большинство из нас с трудом удерживались от смеха. Мы считали Бертона просто эксцентричным, но никак не больным.

— Он был помешан не только на своем здоровье. Он был помешан на этой танской шкатулке. Приехал в Сиань, чтобы постараться ее отыскать. Я уверена, что для этого он и прибыл в Хуашань.

— Правда?

— Уверена, хотя лично я считала это глупостью. Он искал шкатулку по всему Пекину. Считал, что если покажет торговцам антиквариатом ее фотографию, а затем раздаст всем свои визитки, кто-нибудь с ним обязательно свяжется, и он сможет выкупить вещицу. Он был убежден, что сумеет вывезти ее из страны, неважно, что она была украдена. Он намекнул, что знает, как это сделать.

— К сожалению, он был прав. Но если идея Бертона казалась вам нелепой, зачем тогда вы приехали в Сиань?

— Если вкратце, то я просто вышла из себя. Нет, я не ругалась с ним, но он постоянно лгал мне, и это в конце концов меня доконало. Как-то за ужином мне показалось, что нам удалось договориться. Он сказал, что купил билет на утренний рейс после того, как мы побывали в «Доме драгоценных сокровищ» и смотрели там пленку. Но он солгал.

— Знаете, мне кажется, он не врал, — ответил доктор Се. — Я случайно подслушал его разговор по мобильному телефону. Его китайский был ужасен, но он просил забронировать билет на следующий день и говорил так, словно билет у него уже в кармане.

— Вы хотите сказать, что он не лгал, а просто передумал?

— Вполне возможно. Мне так показалось.

— Наверное, я ошибалась. Интересно, почему он так поступил? И это был не единственный раз. Он сказал мне, что собирается отдохнуть, посетить спортзал отеля перед походом на аукцион, а вместо этого отправился в квартал хутунов и нанес визит человеку в черном, тому, из армии, который не счел нужным помочь полиции в расследовании. Кстати, это все еще не дает мне покоя. Если кто бы и смог воспользоваться своим преимуществом, так это вы, доктор Се. Но вы так не поступили.

Доктор Се проигнорировал мое последнее замечание. Внезапно он подался вперед и взял меня за руки — удивительный поступок для изысканного китайского господина, который бы ни за что не прикоснулся к собеседнику, чтобы выразить свои чувства.

— Не ходите туда, Лара. Прошу вас.

— Но Бертон пошел.

— Бертон мертв. Поверьте, существуют два вида армии. Есть настоящая китайская армия, отлично обученные профессионалы, а есть те, кто считает себя хозяевами собственных владений, например, целого города или района Пекина. Понимаете, это не настоящая армия. Да, эти люди тоже могут состоять на службе, но не это дает им власть. Власть им дает страх. Они не терпят неповиновения. Те, кто встает у них на пути, могут плохо кончить. К моему прискорбию, система чуть ли не поощряет такое поведение со стороны притесняемых людей. Мы впитали его с давних пор. Мужчина уважает своего отца. Отец уважает мэра города. Мэр уважает губернатора и так далее вплоть до императора, в данном случае Мао Цзэдуна или любого другого главы государства. Поэтому и происходят «культурные революции». В этой системе повиновение власть имущим, невзирая на то, законно они поступают или нет, настолько глубоко укоренилось, что почти ничего невозможно изменить. По этой причине я не верю, что в этой стране может наступить демократия, по крайней мере пока я жив.

— Полагаю, женщине остается уважать всех, я права? А что вы имели в виду, когда сказали, что люди плохо кончают? Вы говорите так, словно эти представители армии — настоящая мафия.

— He самое плохое сравнение, Лара. Я не знаю этого человека и не желаю знать. В своем возрасте я счастлив тем, что благодаря экономическим переменам в стране сумел нажить достаточное состояние. Я могу себе позволить достойную жизнь. Большего я не ищу. Надеюсь, система изменится, но я не слишком оптимистичен на этот счет. Я просто живу своей жизнью и все.

— Кто-то же знает этого человека. Уверена, Бертон вначале не был с ним знаком. Когда тот впервые появился в аукционном доме, на его лице не было ни признака того, что он узнал Бертона. Значит, кто-то рассказал Бертону, кто этот человек, и, возможно, именно он подал ему идею съездить в Сиань.

— Лара! Вы меня не слушаете. Бросьте эту затею. Танская шкатулка — всего лишь очередная историческая ценность в стране, которая обладает богатствами, накопленными за тысячелетия. Полиция либо отыщет ее, либо нет. Если шкатулку найдут и она снова попадет на рынок, у вас появится шанс. Если нет, шанса не будет. Согласен, это очень красивая вещь, но она всего лишь один из множества красивых предметов, которые можно найти в нашей стране.

Я вздохнула.

— Вы правы, доктор Се. Я иностранка и не понимаю того, что здесь происходит. Я ввязалась в борьбу за обладание танской шкатулкой, но ни я, ни Бертон не были достаточно сильны, чтобы победить. Просто мой клиент очень хотел ее получить, и, наверное, я хотела что-то доказать. Я брошу это дело. Мне очень хочется отправиться на Тайвань повидаться со своим другом и его дочерью. Могу ли я снова попросить вас постараться убедить власти позволить мне как можно скорее покинуть страну?