На краю таланта - Марина Серова Страница 28

—Конечно,— тут же ответил Саймон.— Не буду задерживать.

—Спасибо, дорогой. Извини еще раз.

Домой добралась как на автомате.

Тетя Мила не спала, ждала меня. Расспрашивать не стала. Я молча вручила ей контейнер с курицей.

—Купила в кулинарии, контейнер случайно в сумке оказался,— соврала я.— Пойдем спать?

Тетя Мила с подозрением осмотрела курицу, хмыкнула и поставила ее в холодильник.

Закрывшись в своей комнате, я села на кровать и открыла ноутбук.

Если сравнивать в процентном соотношении количество статей о Макаре Волкове и Дмитрии Замберге, то можно было заметить, что с большим отрывом лидировал именно Волков. Складывалось впечатление, что он выступал круглосуточно и, гастролируя, не пропускал ни одного населенного пункта. Он побывал даже за границей. Но кроме поездок на дальние расстояния, Волков очень любил выступать в Тарасове. Вот уж точно, пригодился там, где родился. В нашем городе он широко развернулся. Концерты были расписаны на год вперед. Цены на билеты не зашкаливали, и я могла себе представить, сколько свободных мест остается в зрительном зале — ни одного. Полный охват, потому что пятьсот рублей за то, чтобы в течение двух с половиной часов наслаждаться живым выступление своего кумира, могли себе позволить почти все.

Кроме того, Волков никогда не отделял себя от народа. Во время выступления он частенько спускался в зрительный зал и запросто общался со зрителями. Мог усесться в проходе и, сбросив пиджак на колени какой-нибудь фанатке, чье место было ближе всего, затянуть что-нибудь блатное-романтическое. Мог пробраться в середину ряда, чтобы пожать руку ветерану, который после чуть не плакал от счастья. Волков таскал на руках чужих детей, а одному подростку, невесть как оказавшемуся возле сцены, подарил свою гитару. Да-да, прервал выступление и подарил.

Каждое шоу непременно заканчивалось знаменитой и всеми любимой песней «Ночь». Как правило, она исполнялась при мощной голосовой поддержке зрительного зала.

О личной жизни кумира доброй половине населения страны среднего и старшего возраста было известно все. То есть практически ничего. Волков не скрывал подробностей — их попросту не было. В одной заметке упоминалось, что когда-то он был женат, но супруга бросила мужа, попавшего на нары за ограбление ювелирного магазина. На другом сайте я узнала, что ограбления не было. Вместо этого Волков попался на финансовых махинациях. Со страницы фан-клуба сообщалось следующее: Волков никогда не сидел в тюрьме, все эти слухи не что иное, как происки врагов.

Информация о том, где мотал срок Волков, тоже разнилась. Как и сведения о том, что с ним было дальше. От тюрьмы до момента всеобщего поклонения народная молва успела записать Макара Волкова в злостные нарушители тюремных понятий, вследствие чего начальство колонии было вынуждено перевести его в другое исправительное заведение. Но и там Волков якобы не захотел вести себя правильно. Так и кочевал по нарам, пока не освободили. А потом он каким-то образом самостоятельно пробился на сцену. Это была первая версия. Вторая гласила, что Волков мотал срок без каких-либо переездов, вел себя нормально, пользовался уважением авторитетных сокамерников и вскоре был освобожден досрочно. Петь он начал еще в местах не столь отдаленных, кассеты с его голосом быстро пошли по рукам, а одна из них попала прямиком в руки известного тарасовского продюсера Генриха Полетова, который и вывел Волкова на вершину славы.

Про Генриха Полетова я слышала и однажды чуть было не встретилась с ним лицом к лицу. Три года назад мне позвонил некий Сергей, представившийся помощником Полетова. Он сообщил, что продюсер будет рад, если я подъеду на собеседование. Обо мне Полетову рассказал мой бывший клиент, а сам продюсер как раз искал телохранителя в свою команду. На него уже работали несколько человек, но все они были мужчинами. В мои обязанности должно было входить сопровождение Полетова на светские мероприятия. Я сразу догадалась, что дело не в охране — немолодому денежному мешку хотелось порисоваться перед другими, продемонстрировать свое могущество. Вот, мол, какие у меня бодигарды женского пола.

На тот момент мне нужны были деньги, но от предложения я отказалась.

И вот теперь это имя всплыло снова. Погуглив, я поняла, что в его случае хотя бы нет разных вариантов жизнеописания. Везде одно и то же. Генрих Полетов родился в Тарасове в семье учительницы и слесаря. С детства увлекался игрой на гитаре, выступал со времен школьной скамьи на всяких мероприятиях, потом уехал в Москву поступать в консерваторию. После окончания обучения подвизался в столице в качестве ресторанного музыканта, но успеха это ему не принесло. Существовала версия, что в тот период времени Полетов ударился в криминал, но официальных подтверждений этому я не нашла. Вернувшись в родной Тарасов, будущий продюсер устроился на телевидение помощником редактора музыкальных программ, и все вдруг резко изменилось. Через год он уже владел музыкальным каналом. Через два года в Тарасов по его приглашению стали приезжать с гастролями звезды отечественной и мировой эстрады. Ко всему прочему, он не гнушался выводить в свет начинающих музыкантов, многие из которых смогли занять устойчивое положение в шоу-бизнесе.

Последней и самой большой своей удачей Полетов считал знакомство с Макаром Волковым, называя его в интервью своим «куском хлебушка с маслом и черной икоркой». Волков, кажется, на Полетова за это определение не обижался. Во всяком случае, на многочисленных фотографиях, которые я смогла найти, они всегда были вместе. За кулисами, на светских приемах, на отдыхе в компании других известных личностей. Если на каком-то фото я видела Волкова на переднем плане, то уже не сомневалась в том, что на заднем, если всмотреться, непременно будет высокая фигура Полетова. Так оно в итоге и выходило.

Однако о том, что Волков считает себя автором хита «Ночь», написано нигде не было. Об этой истории я ничего не смогла найти. Может, плохо искала?

Интерес к семье Замбергов и случаю с плагиатом зацепил меня не на шутку. Захотелось чайку с чем-нибудь вредным. Стараясь не разбудить тетю Милу, я пошла на кухню и включила чайник. На полке обнаружилась пачка нехитрого печенья.

Но тетю Милу не так-то просто обойти. Я не успела налить в чашку воду, а она уже причапала из комнаты и уселась за стол.

—Не спится?— поинтересовалась я.— Чай будешь?

—Давай чайку. Почему нет?— разрешила тетя Мила.

—Может, какого-нибудь отвара хлебнешь?— не удержалась я.

—Воротит от них,— призналась тетушка.

Тетя Мила была не в настроении и хмуро болтала ложечкой в чашке.

—Ну что такое?— спросила я.

Тетя едва заметно покачала головой.

—Носишься как угорелая. Про меня совсем забыла.

—Не забыла я.

Не то чтобы тетя Мила считала, что я обязана находиться рядом с ней неотлучно. Нет, конечно. Но иногда она требовала от меня немного больше внимания, чем я могла ей уделить. В такие моменты тетушку накрывало отчаяние с легким оттенком депрессивности. Я же, в свою очередь, старалась не доводить до абсурда. Я взрослая тетенька, и у меня может быть своя жизнь. И дела, о которых тетушке знать совсем не обязательно. Потому и молчу ради ее же спокойствия.