Тайны мадам Дюбуа - Анастасия Логинова Страница 28

Отчего-то я разом похолодела.

– Экипаж беспокоится, что одна из дам могла упасть за борт… надеюсь, этого не случилось, конечно. Всего доброго.

Вальц ушел, а я без сил опустилась в кресло. Если бы я была суеверной, то непременно бы решила, что этот рейс проклят.

Я подумала о Еве первым делом, едва Вальц упомянул шарф…

На ней лица не было нынче утром, когда мы случайно застали ее в коридоре. И ведь на плечах она носила как раз подобный шарф из черного газа – она куталась в него и утром, и накануне вечером, когда пыталась занести книгу в каюту Жанны Гроссо.

Хотя… такой шарф есть не только у Евы. Любая дама вне зависимости от возраста и достатка имеет в своем гардеробе что-то подобное.

– Ты видел сегодня мисс Райс? – нервно спросила я мужа. – Хотя бы мельком?

И все внутри оборвалось, когда он с заминкой мотнул головой:

– Учитывай, что была буря, да и общее настроение на пароходе… вчера и сегодня я совсем мало пассажиров видел. Разве что на ужин выбираются из кают – да и то не все.

Жан подсел ко мне и заставил посмотреть ему в глаза. Сказал веско – так, что я почти поверила:

– Это лишь опасения экипажа – обычные опасения. Мало ли какой мусор может намотать на винт? Тот шарф, может, еще во времена корсаров сорвало с женских плеч и унесло в море.

– Тогда уж викингов – в этих водах они появились раньше, – мрачно заметила я.

– Пусть будут викинги. Не сомневаюсь, что жены викингов непременно имели в своем гардеробе хотя бы один газовый шарф, – хмыкнул муж. И когда я все-таки улыбнулась, поцеловал меня в щеку. – Так ты действительно хочешь пойти на этот ужин?

Я снова помрачнела.

– Совсем нет… Но если бы я пошла и увидела в ресторане Еву, мне стало бы гораздо спокойней. К тому же это отличный шанс ближе познакомиться с господином и фрау Кох.

Муж тяжело вздохнул: я чувствовала, что он вот-вот уступит.

– К тому же ты будешь рядом и не дашь случиться ничему дурному, – я положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. – Когда ты рядом, я совсем ничего не боюсь!

Ура или увы, но своего я добилась.

* * *

7 июня, 18 часов 40 минут, Балтика, открытое море

А после пришлось спешно собираться на ужин: обер-лейтенант Вальц не отказался от своего предложения сопровождать меня.

Он встретил меня у входа в ресторан и одет был исключительно. В парадный мундир, который сидел на нем еще лучше, чем повседневный. Был чисто выбрит, причесан со светским и шиком и держался до того легко и галантно, что единственное, что напоминало в нем военного – подтянутая фигура с широкими плечами и узкой талией.

В руках он нес живую алую розу.

Такие же стояли в вазах на столах, но я все равно не могла не признать сей жест милым. И, искренне смутившись, приняла цветок.

– Право, это совершенно лишнее, господин Вальц…

– Могу я надеться, что вы станете называть меня просто Герман?

– Полагаете, это уместно? – удивилась я.

– Почему бы и нет? Я даже надеюсь, что однажды и я смогу называть вас просто Лили.

Я хмыкнула:

– Если бы вы не были так милы, то я бы с удовольствием назвала вас наглецом!

– Пусть так, – некстати рассмеялся тот, – все же это звучит теплее из ваших уст, чем формальное «господин Вальц».

Мне определенно не нравился сей разговор. И не только потому, что месье Дюбуа был где-то поблизости. Однако ж опыт флирта в моей жизни был так ничтожно мал, что я понятия не имела, как его прервать. И, может быть, самую малость я любопытствовала, чем сей разговор кончится.

Весь флирт с будущим мужем, моей первой и единственной любовью, заключался в том, что мы ссорились из-за мелочей, а потом пылко мирились…

– И как бы отнеслась фрау Вальц к тому, что посторонние дамы называют вас по имени? – прохладно спросила я. Но не устояла перед тем, чтобы не приблизить розу к лицу и вдохнуть свежий аромат.

– Единственная фрау Вальц – это моя матушка. И она бы только обрадовалась.

– Вот как? – я приуныла, ибо в этом случае флирт мне определенно не мерещился. – Вы так обходительны, с трудом верится, что не сумели покорить ни одной девушки.

Вальц улыбнулся с чуть наигранной печалью:

– Я женат на море. Или просто еще не встретил такой девушки, ради которой мне захотелось бы оставить службу.

– Да вы романтик, господин Вальц.

– Виноват. Но хотя бы я заставил вас улыбнуться – это уже победа.

Малышом Андре занялась гувернантка Кохов, а трое детей – Софи и юные Кохи ужинали за низким столиком в углу ресторанной залы. Я поглядывала на них то и дело, но дети, хоть и хихикали каждую минуту, в целом, вели себя прилично.

За столом на четверых разместились господа Кох, обер-лейтенант Вальц и я; рядом ужинали на пару американец Макгроу и синьор Эспозито, негромко переговариваясь на английском. Ничуть не удивлена, что эти двое подружились.

Но до чего же непривычно было не слышать звучного голоса мадам Гроссо… После ее смерти я ужинала в этом ресторане впервые.

Евы Райс тоже не было, что вызвало у меня новую волну паники и заставило расспрашивать о ней Кохов. Но те утверждали, что весь день провели в каюте и никого не видели.

Чуть позже, уже ко второму блюду появился месье Муратов – встревоженный и тихий. Тоже первым делом справился о Еве. Ни к мужчинам, ни к нам он не присоединился, а ограничился скромным ужином у барной стойки.

– Неужто вашему супругу до сих пор нездоровится, госпожа Дюбуа? – с искренней, казалось бы, заботой вдруг спросил господин Кох. – Мы так надеялись увидеть его хотя бы сегодня.

Вопрос застал меня врасплох – я даже замешкалась и суетливо взглянула на Вальца. Ответила тоже невпопад:

– О да… господин Дюбуа так плохо переносит море… еще и буря, и вся эта история с госпожой Гроссо. У вас какое-то дело к моему супругу, господин Кох?

– Не то чтобы что-то конкретное, но господин Дюбуа, нужно думать, превосходно осведомлен о состоянии дел во Франции. С удовольствием обсудил бы с ним пару вопросов.

Я поглядела на супружескую чету с недоверием. Они в самом деле хотят поговорить с моим мнимым мужем о политике?

Кохи все эти дни были самыми близкими моими соседями, но знала я о них – да и не только я – ничтожно мало. Аптекарь и его жена были порядком старше меня и моего мужа. Обоим хорошо за сорок, я думаю. Тихие, любезные, совершенно непримечательные люди. Господин Кох еще иногда горячился, особенно когда разговор касался политики – фрау Кох неизменно его унимала коротким взглядом или прикосновением.

И родителями они были хорошими: еще до всех этих ужасов я не раз замечала Кохов на прогулке с детьми по палубе. Все четверо держались особняком, но были, кажется, вполне, счастливы. Обыкновенная дружная семья.