Смерть на подиуме - Наталья Александрова Страница 28

Тот вытянулся по стойке «смирно» и выпалил:

– Неизвестным науке способом!

– Вольно! – рявкнул Рубен. – Где служили?

– Проходил срочную службу на эсминце«Противоударный»! – рапортовал техник, слегка расслабившись. – Такчто все правила техники безопасности соблюдены строжайшим образом, и никак немогу понять, как такое случилось!

– А все-таки что произошло?

– Ее шею захлестнуло проводом… то есть гирляндой… и тутот сотрясения со стойки сорвался тяжелый трансформатор, натянул провод… и –кранты!

– Что кранты – это понятно. Непонятно только, как такоемогло получиться. Такое впечатление, что кто-то устроил самую настоящуюловушку…

Рубен Романович внезапно взглянул на Тину и спросил ее:

– А что вы обо всем этом думаете?

– Я? – удивленно переспросила Тина. – При чемтут я?

Как и накануне, под пристальным взглядом этого человека онапочувствовала себя крайне неуютно, как будто в самом деле была в чем-товиновата.

– А действительно, при чем тут вы? – Рубен Романовичпродолжал сверлить ее взглядом. – Почему мы с вами встречаемся буквальнокаждый день? Вам это не кажется странным?

– Да оставьте вы меня в покое! – вдруг со слезамив голосе вскричала Тина. – Что вы ко мне привязались? Я вообще за ней шла,могла и я так же… под потолок…

– Муромцева! – тут же рядом появилась ЭльзаМихайловна. – Прекратить истерику! Характер свой перед любовникомпоказывать будешь! Немедленно возьми себя в руки! Мало мне этого… – она раздраженнокивнула на тело Лены, – так еще ты будешь из себя оскорбленную невинностьстроить…

Это было последней каплей. Человек только что умер ужаснойсмертью, и ни у кого не нашлось не то что доброго, а хотя бы сочувственногослова. Зрители восприняли смерть модели как жуткое, будоражащее кровьразвлечение, корреспонденты – как сенсацию, дизайнер – как досадное неудобство,а все остальные просто остались равнодушными. Эльзе же вообще наплевать, ейлишь бы был порядок и все ходили по струнке.

– Фашистка, – с ненавистью прошипела Тина. –Эльза Кох! Тебя бы саму так подвесить – вот все обрадуются!

– Что-о? – Эльза стала похожа на свою знаменитуютезку, очевидно, та именно с таким лицом отдавала приказ сдирать с людей кожуживьем. – Ты за это ответишь! – Она занесла руку для пощечины, и Тинапоклялась мысленно, как только рука окажется рядом с лицом, впиться в неезубами, а там будь что будет.

Но в это время поднятую руку Эльзы перехватил РубенРоманович. Он сжал сильно, и было видно, как Эльза морщится от боли.

– Не мешайте работать, – сказал он, –отойдите в сторонку.

И отодвинул ее от Тины.

– Потом поговорим, – сказал он, – ты покауспокойся.

Он сморгнул и отвернулся от Тины, как будто разом утратил кней всякий интерес. Зато Эльза из-за ее спины посмотрела с такой ненавистью,что едва не прожгла дыру на коллекционном платье многообещающего дизайнера, каквыражались журналисты. Впрочем, презентация провалилась, и на месте богатогопапы Тина ни за что не дала бы больше денег своему сыну. Тина отступила в сторонуи тут же попала в крепкие руки Сержа.

– Ничего, детка, – шепнул он, – ничего, всепрошло…

Серж! Неужели это он установил смертельную ловушку для Лены?Она подозревала его в смерти Алисы, видела, как он вынул из сумочки флакондухов и болтала об этом направо и налево. Он всюду вхож, вертится везде, всехзнает, все к нему привыкли… И Мухин что-то видел – возможно, он хотелпоговорить с Тиной, чтобы предупредить ее… А Серж Мухина хорошо знал, он самговорил. Но как же тогда Леонид со своими ботинками?

Тут Тина осознала, что Серж аккуратными движениями убирает сее лица макияж.

«Не может быть, – подумала она, закрыв глаза, –так не бывает, чтобы человек с такими руками был способен на убийство. Я немогу в это поверить…»

Через некоторое время Тина спустилась по лестнице, вышла наулицу.

Присутствовавшая на показе публика уже разъехалась, но передкрыльцом еще крутились несколько репортеров, надеявшихся сфотографироватького-то из участников трагедии. При появлении Тины они защелкали фотокамерами.

Тина отвернулась, подняв воротник плаща, и прибавила шагу.Ее машина была припаркована в двух кварталах, но она не успела до нее дойти:рядом с ней притормозил черный «ровер», дверца распахнулась, и хорошо знакомыйголос проговорил:

– Садись, Принцесса!

– Дядя Бо! – обрадовалась Тина. – Ты какздесь оказался?

– Что, так и будем разговаривать через дверь? Садись,садись!

– Но как же моя машина…

– Не волнуйся, ее подгонят. У меня есть доверенныйчеловек. А мы сейчас поедем ко мне, я же вижу, что тебе нужна помощь. Что неудивительно.Представляю, что ты сейчас пережила!

– Все-таки, дядя Бо, как ты здесь оказался? –повторила Тина свой вопрос, устроившись рядом со стариком на переднем сиденье.

– У меня много клиентов в модной индустрии, –уклончиво ответил тот, отъезжая от тротуара. – Много клиентов и многоисточников информации. Но разговор сейчас не обо мне, разговор о тебе… ты оченьневажно выглядишь, Принцесса!

– Гораздо лучше, чем Лена Сумягина! – отозваласьТина, откинувшись на спинку сиденья и полуприкрыв глаза.

Рядом с дядей Бо она сразу почувствовала себя гораздоспокойнее, увереннее.

– Раз ты можешь шутить – дело не так уж плохо!

Через двадцать минут они стояли перед дверью его квартиры.

Дядя Бо достал связку ключей, открыл сначала первую дверь,маскировочную, потом вторую, швейцарскую.

В прихожей их уже поджидал Ришелье.

Приветственно мурлыкнув, кот потерся сперва о ноги хозяина,потом о Тинины. При этом на ее джинсах остались белые волоски.

– Линяет, – озабоченно проговорил дядя Бо. –Вроде и витамины ему даю, и свежую травку, и питание покупаю самое лучшее… надобудет показать его ветеринару!

Он помог Тине снять плащ, проводил ее в гостиную.

– Подожди минутку, Принцесса! Сейчас я сварю кофе…

Квартиру наполнил божественный аромат свежесмолотых кофейныхзерен.

Тина, как всегда, забралась в кресло с ногами, свернулась внем клубочком. На столике перед ней стояли старинные фарфоровые часы. Вспомнивсвое любимое детское развлечение, она протянула к ним руку, повернула тайнуюпружинку.

Часы пробили семь раз, и ворота замка распахнулись.

Первым из них выехал всадник, фарфоровый рыцарь впозолоченном шлеме с опущенным забралом, за ним вышел, опираясь на палку,сгорбленный монах в коричневом плаще с капюшоном, следом за монахом – купец насером ослике в нарядной сбруе…