Три последних дня - Анна и Сергей Литвиновы Страница 28

– Вот написано черным по белому: Карловы Вары, отель «Village», две недели. Выдано поликлиникой номер *********. Номер медучреждения – ваш. И печать – ваша.

– Ну-ка, дайте-ка сюда, – главврач был заинтригован. Он потянулся взять бумагу, однако визитер проворно схватил ее и в дальнейшем демонстрировал только из своих рук.

Афанасий Матвеевич изучил документ и ошеломленно молвил:

– Этого не может быть.

– Не может! Вольно же вам говорить! Моя жена, между прочим, по данной путевке, фьюить, и отбыла согласно купленным билетам в город Карлсбад. Или, по-современному, Карловы Вары.

– Не могла она этого сделать!

– Как не могла, если взяла и сделала?! Смотрите: номер поликлиники точно ваш?

– Положим, наш.

– А печать?

– Без специальной экспертизы не могу ничего определенного утверждать.

– Хорошо, а подпись чья?

– Откуда ж мне знать! Тут нет ее расшифровки!

Однако Валерий Петрович готов был поклясться: закорючку хозяин кабинета узнал.

– Сейчас мы все проясним. Минутку! – Афанасий Матвеевич снял телефонную трубку, набрал номер из трех цифр. Раздраженно спросил в стиле начальников средней руки: – Кто это?.. Ах, Зульфия. Вот что, Зульфия. Немедленно принеси мне медицинскую карту…

Полковник охотно подсказал:

– Садовниковой Юлии Николаевны.

– Да, запиши. Са-дов-ни-ко-ва. Ю-лия Ни-ко-ла-ев-на. Поняла? Прямо ко мне в кабинет. Да, и еще. Немедленно – это значит очень быстро. Очень быстро, ты поняла?

Пока неведомая Зульфия, не от хорошей жизни (и ее, и поликлиники) приехавшая трудиться в далекий северный город, искала медкарту Садовниковой-старшей, полковник продолжал, что называется, ездить по ушам главврачу – мешая тому осмыслить странный визит.

– Нигде не принято, – гундел он, – чтобы тайком от мужа такие дела делались. И чтобы человека и, откровенно говоря, женщину на курорт отправить, должны быть у нее хотя бы диагнозы соответствующие. Язва, к примеру, желудка. Или как минимум острый гастрит. Или, допустим, холецистит. А холецистит, между прочим, не у нее диагностирован, а у меня. Но мне почему-то не дали путевку в Карловы Вары. Ни здесь, ни в том медучреждении, к которому я прикреплен. А у Юлии Николаевны нет ни язвы, ни холецистита. У нее – высокое давление, гипертония и, предположительно, ишемическая болезнь сердца. Сахарный диабет по второму типу. Показано ли ей вообще пребывание на водах? Не повредят ли они ее состоянию?..

Тут прозвонил телефон, главврач как за спасительный круг схватился за трубку и раздраженно в нее бросил:

– Да, Марья Петровна… Да, я поручал Зульфие.

Видимо, в регистратуре Зульфию не оставили один на один с заданием. Выполнять поручение главного врача бросились все наличные силы, и теперь докладывала более опытная и знающая (и язык, и главврача) регистраторша.

Что она говорила в трубке, можно было домыслить по репликам Афанасия Матвеевича:

– Не нашли карты? Вы лично искали? И Зульфия тоже? А в списке пациентов Садовникова значится? Тоже нет?.. Минуту, – он прикрыл трубку ладонью и обратился к Ходасевичу: – Адрес какой у вас?

– Ташкентская, дом *********, квартира *********.

Афанасий Матвеевич ретранслировал адрес в трубку – и даже полковнику стало слышно, какой радостью взорвалась в ответ невидимая Марья Петровна на противоположном конце провода:

– Я же говорила ей! Это не наш адрес! Нечего и искать было!..

Главврач с видимым облегчением перевел для Валерия Петровича слова регистраторши. Ходасевич понял, что пора убираться со сцены. Все, что мог, он у Афанасия Матвеевича выяснил. И теперь у него появилась ниточка. Тонкая, но все же.

Довольно стремительно – в том же стиле, как появился – визитер распрощался с хозяином кабинета.

– Вы не думайте, что я дело это на тормозах спущу, – проговорил он, впрочем, довольно миролюбивым тоном. – Я до министра дойду. – И вышел из кабинета.

В приемной, как и прежде, никого не было. На это полковник и рассчитывал. Потому что на столе стопкой лежало несколько историй болезней. Валерий Петрович выбрал самую пухлую и ловким движением сунул под пиджак. Он готов был поклясться: если бы в комнате оказалось полно народу, редкий наблюдатель заметил бы похищение.

Спецкурс по трюкам у них в разведшколе вел знаменитый фокусник А*********, и осваивал дисциплину Ходасевич успешно.

* * *

Интуиция не подвела экс-полковника. А объект проявил невиданное легкомыслие. Подобного прокола профессионал бы не допустил. Значит, Ходасевичу противостоят совсем не профессионалы. Последняя мысль сильно его обнадеживала.

Врать, конечно, следует близко к тексту, но не до такой же степени! И использовать свою, родную, подпись под левым документом – верх неразумности.

Прежде чем покинуть поликлинику, Валерий Петрович остановился возле регистратуры и щелкнул пару раз список врачей своим мобильником. Он поймал на себе несколько недоуменных и восхищенных взглядов пенсионерок. Конечно, навороченный мобильник с фотоаппаратом не вполне вписывался в образ ветерана, однако ему не противоречил. Сфотографировать перечень эскулапов пенсионер-сутяга мог запросто.

Полковник в отставке вышел из поликлиники и пешком отправился к метро. Больше двигаться ему настоятельно советовали доктора. А визит в районную поликлинику, как ничто другое, заставляет заботиться о состоянии своего здоровья.

* * *

В метро Ходасевичу места пока не уступали. У него не было однозначного ответа почему. То ли он еще хоть куда, то ли, напротив, население ожесточилось сверх меры? Наверное, оба процесса происходят параллельно. Однако, как бы то ни было, от целого дня на ногах Валерий Петрович устал. К тому же адреналин, выброшенный в кровь во время разговора с врачом, давал с отвычки о себе знать. Поэтому у станции метро «ВДНХ» он взял частника. Хоть езды до Сельскохозяйственной всего два километра, а сотню плати, не греши.

Возвратился домой с облегчением. Подогрел вчерашний бигос. Еда почти всегда улучшала его состояние духа. А когда он для полноты экстаза выпил крепкого чая с шоколадной конфетой, стало совсем хорошо.

Полковник недаром свистнул со стола секретарши главврача едва ли не самую толстую историю: КОРЕШКОВА ЕВДОКИЯ ВАСИЛЬЕВНА, 1926 г.р. В ней имелись автографы всех специалистов местной поликлиники. Эндокринолог, уролог, гинеколог, проктолог, лор… Разумеется, постоянные визиты к терапевту… Анализы, рентген, УЗИ… Не торопясь, Валерий Петрович пролистывал страницы, и довольно скоро увидел искомое. Да, вот она, закорючка в конце линованной страницы, точь-в-точь как на липовой путевке. А рядом дата – 6 июля 1996 года. И личная печатка: Анатолий Иванович Обыденнов. Хирург.

Под лупой Ходасевич сличил две закорюки. Очень похоже, что врач и впрямь собственноручно подписался на липовой путевке – то ли по небрежению, то ли автоматически. Можно даже к почерковеду не ходить.