Призрак - Роджер Хоббс Страница 27

– Моя жена слышит странный звук, – сказал я.

– В каком вы номере?

– В триста шестнадцатом.

– Откуда идет звук?

– Вроде бы из соседнего номера.

– Слева от вас?

– Нет, справа, из триста семнадцатого. Она говорит, там кто-то скребется.

– В самом деле? Прислать вам кого-нибудь, чтобы проверили?

– Может, вы просто посмотрите, кто там живет? А я сам схожу с ними поговорю.

Настала короткая пауза. Я слышал, как он стучит по клавиатуре.

– Прошу прощения, сэр, но этот номер не занят. Вы уверены, что шум идет не из триста пятнадцатого?

– Жена говорит, справа. Послышалось, наверное. Извините за беспокойство. Спасибо.

Я повесил трубку. Взял отмычку и взломал замок смежной двери. В номере 317 было темно и чисто. Двуспальная кровать была аккуратно застелена. Я перенес из соседнего номера свои вещи и закрыл дверь. Включил один из сотовых телефонов, поставил будильник на четыре утра и достал из сумки револьвер. Проверил, заряжен ли барабан. Приготовил новый комплект одежды. Старый вместе с остальными вещами убрал в сумку.

Некоторые профи, укладываясь спать в незнакомом месте, предпринимают особые меры предосторожности. Я знаю ребят, которые застилают пол вокруг кровати газетами: вздумай кто незаметно подкрасться, бумага зашуршит и разбудит спящего. Есть и такие, кто вообще спит сидя. У меня свои правила, жесткие, но не чересчур. Заряженный и поставленный на предохранитель револьвер я кладу под подушку. Ботинки ставлю поближе к кровати, предварительно максимально ослабив развязанные шнурки, чтобы в случае чего иметь возможность мгновенно обуться. Одежду на завтра тоже оставляю на полу, а собранную сумку – возле двери. Свет в ванной на ночь не выключаю, чтобы не оказываться в кромешной тьме. Спать ложусь в гриме. Часы, если я на работе, не снимаю. Одним словом, я и во сне остаюсь в полной боевой готовности. Слегка потекший грим – пустяки.

При этом я сознаю: если ко мне явится убийца, чтобы прикончить во сне, я вряд ли окажу ему достойное сопротивление. Но если придется уносить ноги, то за дверь я смогу выскочить за считаные секунды. Вот такие у меня приоритеты. Кстати, однажды меня пытались убить во сне. Дело было в Боготе. Просыпаюсь я и вижу: надо мной навис мужик с ножом. Пока он готовился перерезать мне глотку, я успел всадить в него две пули. Мне тогда здорово повезло, но постоянно полагаться на удачу нельзя. Сомневаюсь, что она улыбнется мне когда-нибудь еще.

Понимая, что после кофе быстро не засну, я достал из сумки «Метаморфозы» и немного почитал. Иногда полезно переключать мозги. Латынью я владею свободно, но люблю читать переводы, особенно новые: мне интересно, как разные люди справляются с трудностями античного шедевра. Переводческий труд в чем-то сродни тому, чем занимаюсь я. Переводчик рассказывает чужую историю своими словами. В каком-то смысле и я занимаюсь тем же. Анджела никогда этого не понимала. Я пытался ей объяснять, но у меня плохо получилось. Мы с ней слишком разные. Она перевоплощается мгновенно, для нее этот процесс естествен как дыхание. А мне приходится кропотливо, как переводчику, трудиться над каждой фразой.

Я сунул книгу в сумку, а револьвер под подушку.

Накрылся одеялом и закрыл глаза. Я даже не заметил, как провалился в сон. Анджела всегда подтрунивала над моей способностью мгновенно засыпать. Перед тем как отключиться, я вдруг вспомнил вечер в отеле Орегона. Потрескивали дрова в камине, шумели за окном деревья… Если в ту ночь мне что-нибудь и снилось, я все забыл.

Но я никогда не забуду звука, который меня разбудил.