Похождения «Подмигивающего призрака» - Валерий Ильичев Страница 27

— Нет, дочка, это я просто переутомилась в последнее время. Надо меньше заниматься репетиторством. У меня скоро все пройдет. Вот увидишь. Ты сегодня что-то задержалась. Как тебя приняли в новой школе? Учителя тебе понравились?

— Ой, мама, зря беспокоишься. С девчонками познакомилась. Учительницы, как везде, обычные: уроки объясняют и домашние задания дают. Ничего особенного. Да не беспокойся ты так. Я уже взрослая.

— Вот я и вижу, что совсем выросла. Ничего толком рассказать матери не хочешь. Есть будешь?

— Чуть попозже, когда уроки сделаю.

Нинка закрыла за собой дверь в комнату, где был ее собственный мирок, в котором она чувствовала себя в безопасности. Мать по негласной договоренности сюда не заглядывала. Нинка, сев в кресло, задумалась. Данный ею сегодня на чердаке концерт разбудил детские воспоминания. Она достала с комода коричневый футляр и, раскрыв, начала перебирать оставшиеся от отца пластинки.

Через год после ее рождения, в 1940 году, он, занимающий высокое должностное положение, был отправлен в командировку в Западную Украину для установления там советской власти. Нинка об этом времени, естественно, не помнила, а отец никогда не рассказывал, что ему пришлось делать. Единственное, что напоминало о его полугодовой командировке, — это привезенный комплект пластинок певцов-эмигрантов. Отец часто заводил, как он выражался, «цыганщину» для отдохновения души.

А потом началась война. Блокаду семья провела в Ленинграде, но наркомовский добротный паек позволял им не голодать и вполне благополучно просуществовать в те страшные годы. Нинка боготворила отца, всегда уверенного в себе человека с начальствующим взглядом. Но в 1947 году отец поехал в санаторий, оставив дома страдающую сердцем Софью Ивановну. Там он влюбился в молоденькую медсестру. И, вернувшись из отпуска, сразу объявил о своем решении начать новую семейную жизнь. Видимо, понимая, что его материальный достаток крайне важен для крепости новых семейных уз, при разводе забрал с собой все ценное.

Нинка особенно запомнила день ухода отца из дома. Он озабоченно суетился, отбирая наиболее ценные вещи, и тщательно следил, чтобы грузчики аккуратно все сносили в пригнанную к дому автомашину. Время от времени он о чем-то шептался с матерью на кухне. А на Нину совсем не обращал внимания, словно она была их домашней кошкой Нюшкой, которая испуганно забилась под кровать.

Нинка тогда страстно хотела, чтобы этот родной, внезапно так изменивший свое отношение к ней человек подошел и, как прежде, нежно обнял ее за плечи. Нине казалось, что если он так сделает, то тут же переменит свое решение и останется с ней и мамой и прикажет заносить вещи обратно в дом. Но отец этого не сделал.

Остановившись посреди комнаты, он осмотрел все хозяйским взглядом и, когда его взгляд остановился на дочери, успокаивающе взмахнул рукой и с нарочитой бодростью произнес:

— Не скучай, Нинок. Когда ты вырастешь, то поймешь меня. Любовь подобна болезни: не заметишь, как подхватишь эту хворь заразную. Если в чем будешь нуждаться, обращайся, я помогу. Матери я номер телефона оставил.

Когда за отцом захлопнулась дверь, Нина сидела, как окаменевшая, без всяких мыслей. Все ее существо было охвачено чувством вины, словно это из-за нее отец полюбил какую-то женщину, безжалостно бросив ее и мамочку. А Софья Ивановна судорожно запивала водой таблетки, стараясь плакать беззвучно, чтобы не волновать вмиг осиротевшую дочку.

Впрочем, в дальнейшем отсутствие отца даже пошло Нинке на пользу. Она, бессознательно желая заслужить возвращение отца, старалась в школе получать отличные отметки, занималась спортом и музыкой. Ей мечталось, что, когда отец все же решит вернуться, она предстанет перед ним достойной его любви и уважения. А через два года отца арестовали по знаменитому «ленинградскому делу», обвинив в политических преступлениях. Узнав об этом, Софья Ивановна не стала злорадствовать, а лишь сказала Нинке:

— Правильно говорят, что в этой жизни все делается к лучшему. Если бы отец от нас не ушел, могли бы и нас посадить, как членов семьи изменника родины. А так хоть поживем на свободе.

Вскоре отца расстреляли. Нина, узнав об этом, долго рыдала, ощущая горе от так и не прошедшей любви к предавшему ее человеку. Но после этого вечера Нинка больше никогда никому не показывала, что в ее сердце продолжает сидеть заноза, боль от которой становилась менее острой по мере ее взросления. В 1952 году в их доме объявился Никанор Сергеевич, бывший мамин сокурсник. Он часто приезжал в Ленинград из Москвы в служебные командировки. И Нина не удивилась, узнав, что Никанор Сергеевич сделал маме предложение, и она его приняла, решив переехать в Москву. Данное событие и произошло в марте 1953 года.

Все это вспомнилось Нинке, когда она вновь перебирала в своей комнате старые пластинки, привезенные отцом еще до войны из западных областей Украины. Закрыв кожаный футляр, Нинка положила пластинки на прежнее место на комоде и начала делать уроки. Она знала, что завтра обязательно вновь пойдет на чердак, где собираются лихие уличные пацаны, у которых отцы погибли на войне, а не как у нее — расстрелян по приговору суда. И сиротская безотцовщина полностью уравнивала ее с этой разношерстной компанией.

На следующий день Нинка сразу после занятий в школе направилась на чердак. Настроение у нее было приподнятое: Тамарка Рыжуха после заступничества Боцмана поспешила помириться с новенькой и даже объявила, что в школе Нинку никто и пальцем теперь не тронет. Нинка убедилась, что Рыжуха действительно верховодит всеми девчонками. Положенные ученицам бесплатные бублики и конфеты-подушечки она получала в буфете на весь класс, распределяла в первую очередь среди своих подруг, а остаток обычно бросала вверх с криком «На шарáпа!». И девчонки, расталкивая друг друга, жадно хватали вкусное угощение.

Нинка заметила, что бублики, заначенные Рыжухой, достаются не всем. И когда наглая атаманша протянула ей лишний бублик, она отказалась, сославшись на необходимость следить за весом. Нинке было стыдно, что она малодушничает и юлит вместо того, чтобы сказать прямо об отказе есть ворованное. Но нежелание ссориться с Рыжухой возобладало. Зато теперь Нинка была уверена, что у нее не будет в школе неприятностей.

Сразу после окончания уроков она весело взбежала по щербатым ступеням старого дома, отвела в сторону висящий для видимости замок, быстро пересекла дурно пахнущий чердак, прогрохотала по гулким листам кровли и совершенно бесстрашно преодолела бездну, уверенно ступая по перекинутой на балкон соседнего здания доске. С удовлетворением заметила, что не испытывает никакой боязни перед высотой. Проникнув на обжитый компанией ребят чердак, Нинка убедилась, что вся компания уже в сборе.

При появлении симпатичной девчонки все обрадовано зашумели. А Боцман удовлетворенно заметил:

— Ну и кто из вас сомневался, что она придет? Девчонка боевая и нас не подведет. Бери, Нина, ящик и садись поближе. Тут Шкелет анекдоты травит. Послушай, он рассказывать мастак.

— Только без мата.

Шкелет призадумался: