Под Большой Медведицей - Павел Кренев Страница 27

Он сел, положил на противоположный край стола свою фуражку. К нему тут же подбежал официант. Моряк заказал себе кофе.

– Я-то ладно – пассажир, птица вольная, а вы-то почему на боевом посту? Вся команда спит, наверно?

Мне и в самом деле было интересно: почему не ложится спать этот важный судовой офицер?

– Позвольте представиться, – козырнул моряк, – Василий Николаевич Мишин, третий пассажирский помощник капитана. Пока все не улягутся, какой тут сон. Случись что-нибудь с любым из пассажиров – спрос с меня.

В самом деле, какая огромная ответственность у этого человека! Тысячи пассажиров, громада корабля, а он один на всех. Мне хотелось что-нибудь узнать о нем, о его работе. Его вахта заканчивалась в шесть утра, и у нас было время поговорить.

Ах, Господи! Неисповедимы пути твои!

Закат все угасал и угасал, а я все слушал и слушал его непростую историю.

* * *

Вася Мишин женился рано.

Однажды он, четверокурсник Архангельского мореходного училища имени Воронина, пошел на танцы. Ходил он туда редко.

Ему нравились учеба и мир книжек про моряков, про морские путешествия, про подвиги нашего флота во время войны. Книгам он посвящал все свободное время.

Но в тот вечер ребята из его группы увлекли его своими разговорами про девчонок, и он пошел с ними.

После объявления белого танца его пригласила брюнетка с озорными приветливыми глазами.

– Почему я вас ни разу здесь не видела? – спросила она с доброй улыбкой. – Я здесь часто бываю…

– Много учусь, хочу золотую медаль получить, вот и некогда, – пошутил Вася и глупо заулыбался.

– Похвально, похвально…

Они еще несколько раз танцевали в этот вечер. Ее звали Люба.

Она была на два года старше Василия.

Он бегал к ней в самоволку, в маленькую квартирку с печкой-голландкой, которая находилась в деревянном доме на улице Поморской. Жили они там вдвоем с матерью, отца у нее не было.

Когда Вася приходил, мама Любы всегда находила повод, чтобы пойти куда-то по делам, и оставляла их одних…

Люба вскоре забеременела, и встал вопрос о свадьбе.

– Ты что, рехнулся? – урезонивала Васю вся группа. – Последний курс на носу.

– Ну что же, я человека брошу? – отмахивался влюбленный по уши Василий. – Это будет неправильно, согласитесь, ребята.

Весной, перед окончанием курса, сыграли свадьбу. Денег совсем не было: Васины родители не могли помочь. Они подняли шестерых детей, жили в деревне на берегу Белого моря и были колхозниками-пенсионерами. У Любиной мамы денег не было тоже. Хорошо, что помогли сокурсники. Они скинулись, кто сколько мог, и свадьба получилась совсем неплохая, веселая, заводная. Моряки-курсанты и несколько Любиных подруг что-то на ходу придумывали, скоморошили. Любина и Васина мамы все время что-то оживленно обсуждали, а Васин папа в конце свадьбы, уже крепко навеселе, размашисто и громко спел любимую песню «Прощайте, скалистые горы…». Во время войны он служил на Северном флоте. Свадьба понравилась всем.

В начале следующей зимы родилась Леночка – Аленка – Аленький цветочек.

А Люба потом на всех вечеринках громко и задорно рассказывала, как бойко она захомутала и женила на себе красивого парня Васю Мишина.

Васе этот ее рассказ, впрочем, тоже нравился, и он тоже радостно всегда хохотал.

Он любил свою молоденькую жену Любу и Аленку – Аленький свой цветочек – тоже очень любил.

Он был счастлив тогда – выпускник Архангельского мореходного училища Василий Николаевич Мишин.

2

Машенька Мухина, коренная ленинградка, происходила из интеллигентной семьи. Все отпрыски ее семейного древа были то врачи, то педагоги, то ученые. Вот и ее родители тоже. Отец – научный работник – служил в военном институте, мать – учитель, заместитель директора большой школы на Петроградской стороне города на Неве.

Мечтательница, увлекающаяся натура, Машенька в раннем детстве, до школы, видела себя балериной, лучшей балериной на свете, способной в танце подпрыгнуть над сценой в изумительном шпагате и висеть в воздухе сколько хочешь времени. А вокруг – овации, шквал оваций…

Потом, в школе, она захотела стать, как и мама, учительницей. Быть строгой и доброй одновременно, и чтобы ни одной двойки в классе. Ее ученики – лучшие в городе! А про нее пишут в газетах, говорят по телевизору…

Еще она хотела стать архитектором, чтобы проектировать красивые дома и чтобы людям в них было удобно жить.

Так было до пятого класса, пока она не поехала в летние каникулы на озеро Красавица, где находилась дача ее дяди, Виктора Васильевича Ермакова. Виктор Васильевич, почтенный генерал в отставке, был фанатичным коллекционером бабочек. Все ленинградское общество коллекционеров знало и уважало его. Дядя любил бабочек самозабвенно, наверное, больше, чем военную инженерию, в которой служил всю жизнь. И дом его, и квартира всегда были заставлены коробками с насекомыми, приколотыми булавками. Мебель и другие домашние вещи для него не существовали. Он был готов выкинуть из дома любой самый дорогой шкаф, если он мешал расположению бабочек.

За месяц проживания Маши у него на даче он перевернул мировоззрение племянницы. Он ей внушил и доказал, что ничего более интересного, полезного и ценного в жизни нет, чем изучение бабочек и других букашек, именуемых насекомыми.

У Маши изменились пристрастия. Теперь ей не хотелось быть ни архитектором, ни даже женщиной-космонавтом.

– Займись мухами, – порекомендовал ей дядя. – Это совсем неисследованное насекомое. Тем более подходит к нашей фамилии. – Будь энтомологом!

Весь пятый класс Машенька штудировала энциклопедии, учебники, литературу о насекомых и влюбилась в них окончательно.

Эту любовь она пронесла через всю среднюю школу. После нее, как круглая отличница, почти без труда поступила на факультет естествознания Ленинградского университета.

Преподаватели были от нее в восторге. Она настолько увлеченно, с такой любовью, на всех занятиях говорила о внутреннем и внешнем строении жуков, пауков, тараканов и мух, настолько знала предмет, что седые профессора говорили: «Растет наша смена!». И ставили ей пятерки.

Ее оставляли на кафедре, сразу предлагали дневную аспирантуру. Но неожиданно она заупрямилась: «Хочу заняться сначала практикой».

В общем, это тоже было правильно. Ее поняли, приняли в заочную аспирантуру и дали направление в Ленинградский филиал Всесоюзного НИИ естествознания.

Там она довольно быстро получила лабораторию, защитила диссертацию, стала кандидатом наук.

Она – серьезный и уже признанный энтомолог.

Все развивалось правильно. Даже родители, всегда видевшие в Машеньке великого педагога, давно смирились и были вполне довольны ее успехами.