Основная операция - Данил Корецкий Страница 27

Звякнув, покатился по полу тюбик губной помады.

— Черт возьми! Вечно, когда спешишь…

Отставив маленькую округлую попку. Маша нагнулась. Черный нейлон рельефно обрисовывал длинные тонкие ноги. Они соприкасались в щиколотках, икрах и коленях, выше начинался заметный просвет — бедра у Маши были худоваты. Но тем самым подчеркивалась промежность, что всегда возбуждало Сливина. И этот раз не стал исключением. Озабоченность мгновенно улетучилась. Он быстро скользнул к жене, схватил ее, ощущая чуть выступающие тазовые кости, и пристроился сзади, как в позиции, изображаемой в эротических трактатах под номером два.

— А куда это ты спешишь? — тон был игривым, и движения туловища предельно откровенно выдавали его намерения.

— Ой! — Маша быстро выпрямилась и попыталась отстраниться, но он не отпустил, а наоборот — сильнее прижал ее к себе. — Васек, пусти, мы договорились с девчонками, я уже опаздываю…

— Ничего, это быстро, — Сливин запустил руку под скользкую ткань, нырнул под резинку, ощутив гладкую кожу и коротко подстриженные волосы. Но только на миг. Резко присев, Маша освободилась.

— Я действительно опаздываю! Нашел время… — в голосе отчетливо слышалось раздражение.

Если бы мужем Маши был слесарь-сборщик АЗЛК Иванов, или грузчик ближайшей булочной Петров, или сантехник Сидоров, он бы притащил ее за волосы в спальню и использовал свое наизаконнейшее право так, как хотел, да еще буцнул бы обнаглевшую бабу пару раз за пренебрежение супружескими обязанностями. Но доктор физико-математических наук Сливин не был способен к столь естественному и радикальному разрешению конфликта. Интеллигентские комплексы препятствуют сексуальным поползновениям при явном противодействии партнера, его порыв мгновенно угас, вместо него нахлынула горькая обида. И Маша это сразу заметила.

— Ну перестань, что ты надулся, — она провела рукой по взъерошенным волосам. — Что мы, времени не найдем?

Сливин молчал. Спазм перехватил горло. Он воспринимал происшедшее как плевок в физиономию. От собственной жены.

Извиваясь, Маша влезла в узкое черное платье, едва доходящее до колен, присев на тумбочку, натянула ушитые по ноге сапоги, набросила дубленку, нахлобучила, но не забыла поправить шапку, на ходу схватила сумочку… На пороге обернулась.

— Посмотри в зеркало и перестань страдать! Ты сейчас похож на несчастного ежика из мультфильма. Не скучай!

Сливин машинально последовал совету супруги. На него смотрел унылого вида мужик с растрепанными волосами. Чем-то он действительно напоминал ежика. Недаром именно так обозначил его в своих отчетах агент ЦРУ «Восьмой».

За дверью загудел лифт. Сливин постоял неподвижно еще несколько секунд, потом лихорадочно засобирался. Прямо на спортивный костюм надел пальто, влез в ботинки на толстой подошве, схватил ключи. Застегивался он уже на лестнице, прыгая через несколько ступеней. Его вела внезапно вспыхнувшая ревность, в основе которой лежали оскорбленное самолюбие и неудовлетворенная физиологическая потребность. Если бы он получил то, что хотел, то сейчас умиротворенно сидел бы с газетой в глубоком кресле либо вернулся к мыслям о заботивших его делах. Маша проявила недальновидность.

Но она действительно опаздывала. Стройная фигурка двигалась быстро, слегка наклонившись вперед и иногда оскальзываясь. Представления о наружном наблюдении Сливин имел лишь по детективным и шпионским фильмам, но интуиция подсказала логику слежки: он перебежал на другую сторону улицы и держался метрах в семидесяти, старательно прячась за спинами прохожих. Одного он не знал: нельзя буравить взглядом ведомый объект, потому что человек, даже неподготовленный, это чувствует. Дважды Маша обернулась, но она не умела проверяться и ничего не заметила.

«Куда она направляется? — думал Сливин, приноравливаясь к мелким семенящим шагам идущей впереди грузной женщины. — Машину не попросила, а к метро в другую сторону…»

Через три минуты он получил ответ на свой вопрос. Маша свернула за угол, заливисто пропел клаксон спортивного двухдверного «БМВ-850» цвета «металлик», и она направилась к похожему на остроконечную каплю автомобилю. Широкая дверца предупредительно распахнулась, и изящная фигурка нырнула внутрь. В этот миг щелкнул затвор фотоаппарата, снабженного длиннофокусным объективом. Дверца захлопнулась. Сильно затемненные, стекла не давали возможности рассмотреть ни водителя, ни того, что происходит в салоне. Мощно рыкнул двигатель, из-под широких шипованных колес брызнули крошки льда, и автомобиль мгновенно набрал скорость.

Прячущийся за толстой теткой Сливин рассмотрел только характерный фирменный знак на капоте. Он слабо разбирался в иномарках, не мог определить модель и не знал, что восемьсот пятидесятая стоит сто сорок тысяч долларов, но почувствовал, что столкнулся с другим уровнем жизни, другими деньгами, другими возможностями. И остро ощутил свою неполноценность. Ему всегда было наплевать на раскатывающих в шикарных лимузинах нуворишей, он презирал недоучек, воров и торгашей, но так обстояло дело еще минуту назад. Щелкнувший еще раз фотоаппарат зафиксировал растерянное лицо конструктора-атомщика, переживавшего переоценку жизненных ценностей.

Он оглушенно добрел до дома, запер на все замки стальную дверь и открыл шкаф. После перестрелки у дома, страшного оскала Лечи и его крика: «Ружье есть?» — Сливин посчитал нужным завести оружие и, получив разрешение, купил восьмизарядный «моссберг» двенадцатого калибра. Взяв увесистый дробовик в руки, он медленно ввел в приемное окно толстенькие красные цилиндры, похожие на тюбики дорогой губной помады, с лязгом передернул цевье, досылая патрон в ствол. Ну и что дальше? Он любил играть с ружьем перед зеркалом, оружие придает уверенность и, если верить крутым боевикам, помогает решать сложные жизненные проблемы. Но как может оно помочь сейчас?

Кинуться в погоню и ткнуть ствол под подбородок коварному соблазнителю? Именно так поступают герои боевиков… Но в реальной жизни этот способ не годился. Неизвестно где искать негодяя, да и не угонишься за ним на старенькой «тройке», а самое главное — он не приучен действовать таким образом. Беда интеллигента в неумении применять насилие. Он и в морду-то никого не бил, а уж пугать ружьем… К тому же в крутых тачках обычно водятся и соответствующие железки: или пистолет под сиденьем, или компактный автомат… Нет, «моссберг» не являлся козырем в этой игре. Разве что дождаться неверную жену и всадить заряд ей в сердце… Но на это он опять же не способен, даже пощечины ни разу не дал, хотя поводы были: тогда, после институтской вечеринки, и летом на отдыхе, и когда пришла пьяная в час ночи. Правда, каждый раз следовало невинное объяснение типа «я же не виновата, что мужики ко мне липнут», или «ну засиделись с девчонками у Маринки раз в жизни», да и Маринка позвонила, подтвердила все слово в слово.

А почему, собственно, надо думать о плохом? Может, она случайно встретила знакомого, тот подвез ее, только и всего… Идиот! Откуда у нее знакомые на таких машинах? И ждал он ее, да и она не к метро же пошла…

Все же для очистки совести Сливин позвонил Маринке.