Акция прикрытия - Данил Корецкий Страница 27

Казалось, что это никогда не кончится, но наступил миг, когда оставшиеся семь курсантов, построившись для получения очередного приказа, услышали поздравления с прохождением труднейшего из испытаний. Как всегда свежий, Джерри вручил каждому алый подшлемник с написанным черными буквами именем.

– Конечно, это только символ, – сказал он. – На боевые задания вы не сможете их надеть – «тюлени» воюют и умирают безымянными. Да вы еще и не стали «тюленями» – лишь прошли отбор. Пока вы только ножевая сталь, теперь из вас предстоит выковать острые клинки. Сутки отдыха, и обучение продолжится. Вопросы есть?

Пловцы оцепенело молчали.

– Вопросов нет, – констатировал Виндоуз. – Разойдись!

Но сил выполнить эту команду у курсантов не оставалось. Они опустились на землю и расслабили дрожащие мышцы. Джерри чуть заметно улыбнулся. Когда-то он сам обессиленно повалился после «адской недели» прямо на плац. И потом много раз наблюдал такую картину. Но теперь никто не смог бы сказать, что он перенес запредельные нагрузки наряду с курсантами.

– Счастливого отдыха, ребята! Четко развернувшись, инструктор направился к офицерскому жилому блоку. Но на половине пути его остановил чернокожий вестовой.

– Вас вызывает полковник Симменс, сэр! – почтительно сообщил он. – Прямо сейчас. Позвольте вас проводить.

Когда Виндоуз зашел в кабинет начальника базы, там уже находились инструкторы Джонсон, Гарднер и помощник инструктора Томпсон. Плотный, коротко стриженный полковник Симменс стоял с указкой в руке у огромной, во всю стену, карты.

– Привет, Джерри! – дружески поздоровался он и жестом предложил садиться. – Хочешь понырять в теплой воде? Ребята уже согласились... – И другим, резким командным, тоном продолжил: – Эгейское море, глубина более шестисот футов, лодка-"малютка", по всей вероятности, русская... – Полковник ткнул в карту указкой. – Дело щекотливое: политика, дипломатия... – Последние слова он произнес с явным отвращением. – Я бы не стал туда соваться, но это приказ штаба ВМС, так что ничего не поделаешь...

* * *

В одно и то же время российские и американские боевые пловцы готовились к экспедиции по обследованию сверхмалой подводной лодки, затонувшей на шельфе острова Тинос. Они не знали друг о друге, но боевая операция предполагает любые неожиданности и осложнения. Поэтому в числе прочего снаряжения группа Еремеева взяла с собой автомат АПС [11]калибра 5,66 мм и два четырехствольных подводных пистолета СПП-1 [12]калибра 4,5 мм.

Американцы вооружились тринадцатизарядными револьверами конструкции В. Барра – громоздкими инструментами, напоминающими приделанный к пистолетной рукояти корпус мясорубки. Только многочисленные отверстия толстенного ствола-барабана вместо колбасок мясного фарша выпускали реактивные стрелы, способные превратить в фарш человеческое тело. Обе стороны, конечно, прихватили ножи. Ножи у боевых пловцов всего мира мало отличаются друг от друга.

* * *

– Осложнения не возникали? – спросил Верлинов, без особого интереса рассматривая содержимое черного кейса, небрежно раскрытого Христофором прямо на полу, рядом с сервировочным столиком. Там находились деньги. Много денег. Пятьдесят пачек стодолларовых банкнот.

– Никаких. Все прошло исключительно гладко. Моего человека только предупредили, что все расчеты в республике осуществляются национальной валютой, и посоветовали открыть счет в драхмах. Он сказал, что именно так и поступит...

Христофор опустил крышку чемоданчика и щелкнул замком. Высокий, худощавый, с седой головой и густыми черными усами, он выглядел весьма импозантно. Диета и регулярные физические упражнения сыграли свою ропь, молоденькие девушки, с которыми он любил проводить время, не подозревали, что хозяину «Марии» исполнилось шестьдесят.

– Здесь пахнет гарью, – не то вопросительно, не то утвердительно сказал Христофор. В живых черных глазах вспыхнули искры, как будто кто-то дунул на не до конца погасшие угольки.

– Уже нет. – Верлинов невозмутимо плеснул в стакан мартини. – Хочешь выпить?

– Чуть позже...

Хозяин разгладил безукоризненно отутюженные лацканы белого костюма. Белый цвет молодит, так же как и безупречное состояние одежды.

– Хочешь знать, что я сжег?

Они разговаривали на английском, которым Верлинов владел почти в совершенстве.

– Почему ты так подумал? – Христофор ответил по-русски, с сильным акцентом. Переходя на родной язык генерала, он выражал особое уважение к гостю.

– У меня с собой был один документ. Я его приклеил к животу под гидрокостюмом. А потом спрятал в подкладку... Верлинов отвернул полу пиджака, демонстрируя разорванный шов.

– Теперь я его сжег. А поскольку этот документ имел сложное графическое выражение, я его не смогу воспроизвести. Ни при каких обстоятельствах.

Христофор принужденно рассмеялся.

– Меня не интересуют никакие документы. Разве только расчеты цен на рыбу... Верлинов вежливо улыбнулся.

– Но почему ты решил именно сейчас от него избавиться?

– Потому что всплыли трупы. И полиция ищет убийцу.

– М-да... – Христофор пожевал губами. – Но откуда ты все это знаешь?

– «Муравей» сообщил. Этот парень с «Морской звезды».

– Адам? Разве ты с ним знаком? И потом – он не заходил в дом...

– А что он сообщил тебе? – задал Верлинов встречный вопрос.

– Мне? – Черные угольки потускнели. – Ты прав. Адам выловил акваланг, и сейчас полицейские взяли его в оборот. Они разыскивают человека, недавно появившегося в наших краях.

– А где мой скутер?

– Глубоко-глубоко, среди обломков скал. Его не найдут...

– Каковы перспективы изменения цен на рыбу?

– Что? А-а-а... Рыба все дешевеет.

– Я живу у тебя на всем готовом, поэтому мне не нужны деньги. Разве что тысяч пятьдесят на личные нужды. Остальное можешь оставить себе.

– Почему ты обо всем этом заговорил?

– Просто так. Что еще нашли в море?

Христофор помолчал, внимательно разглядывая своего гостя. Верлинов помнил этот взгляд. Много лет назад провалившийся агент ЦРУ Григориадис смотрел так на допрашивающею его офицера КГБ, пытаясь распознать уровень его осведомленности. Уровень неизменно оказывался высоким.

– Лодку-"малютку". Она лежит на грунте. Скоро ее поднимут. Кстати, ты ничего не сказал мне ни о лодке, ни об аквалангистах.

– Это могло изменить ситуацию?

Вопрос прозвучал жестко.

– Нет. Конечно, нет. Просто... Христофор замолчал. На веранду вышел Гурий с подносом.