Мишн-Флэтс - Уильям Лэндей Страница 27

Домик Джона Келл и прятался за деревьями в леске на берегу озерца Себаго.

Строение из некрашеных кедровых досок было так хорошо закамуфлировано в чаще, что только белая «тойота» во дворе да белая спутниковая тарелка выдавали его местоположение.

Жилище Джона Келли меня несколько разочаровало. Настоящая отшельническая нора. Это не соответствовало героическому образу, который уже сложился в моей голове. Я ожидал домища со всеми прибамбасами. А тут – такая скромность, желание спрятаться, удалиться от мира.

С кейсом Данцигера в руке я направился к домику. Сперва я попытался заглянуть в дом через торцовое окно. Но сквозь пыль и цветень ничего не просматривалось. Я направился к двери. Тут сам Келли с газетой, свернутой в трубку, вышел мне навстречу.

– А, шериф Трумэн, – сказал он.

– Разрешите вам кое-что показать, мистер Келли.

– Валяй, если что-то интересное.

Я протянул ему мокрый кейс:

– Бумаги Данцигера.

– О-о!

– Хотите взглянуть?

– Нет.

– Вы серьезно?

– У меня подозрение, Бен Трумэн, что ты намерен втянуть меня в это дело. А я в него втягиваться не хочу.

– Нет, я просто...

– Кстати, откуда у тебя этот кейс?

– Мы нашли машину Данцигера. Ее затопили в озере. Там и были его документы.

– И ты теперь таскаешь их с собой и показываешь всем встречным-поперечным? Ну ты даешь! Надеюсь, ты не копался в бумагах?

Я хмыкнул.

Келли с расстроенным видом почесал нижнюю челюсть. Словно отец, чей сын только что попался на том, что без спроса взял ключи от машины.

– Я знаю, в каком направлении вести расследование. У меня есть зацепка.

– У него есть зацепка!.. Позволь мне дать тебе совет, Бен Трумэн. Возвращайся быстренько в свой Версай...

– Версаль, – поправил я его.

– Ну да, вали прямо в свой Версаль, позвони в прокуратуру и доложи по всей форме, что ты обнаружил машину Данцигера и его кейс. Пусть пришлют ребят все это забрать.

– И вам не любопытно, что именно мы нашли?

– Спасибо, я могу потерпеть. Прочитаю о результатах в газете.

– Я уже копался в бумагах. Если я и мог причинить какой-нибудь вред, то дело уже сделано.

Келли с упреком покачал головой:

– Я думал, это не твое расследование.

– Не мое. Но дело мое!

– Хочешь в детектива поиграть?

– Нет, я просто заинтересованный наблюдатель.

– И что же ты теперь в качестве «заинтересованного наблюдателя» намерен предпринять?

– Поеду в Бостон!

– Наблюдать? – не без яда в голосе спросил Келли.

– Да, я хочу быть в курсе. Хочу собрать нужную информацию. Убийство произошло в моем городе. Я несу очевидную ответственность.

Келли вдруг по-отечески добро улыбнулся, вздохнул и распахнул передо мной дверь.

– Ладно, сынок, заходи. Поговорим.

Внутри дом не был похож на жилище аскета-отшельника. Мебель на изогнутых ножках, масса изящных безделушек, вышитые подушки, цветастые покрывала к пестрые наволочки на диванных подушках. В оформлении чувствовалась женская рука, Очевидно, жена Келли еще много-много лет назад свила это семейное гнездышко, которое в наше время смотрится трогательно старомодно.

Впрочем, следов присутствия самой жены я не заметил.

Характерный холостяцкий беспорядок.

Похоже, Келли жил теперь один – ничего не изменив в прежней обстановке. Я попытался составить внутренний портрет Келли по тому, что я увидел в его доме. По тому немногому, на чем угадывался мужской стиль. Но у меня ничего не получилось – уж очень мало информации. В гостиной почти не было картин. Я не увидел ни единой книги. Правда, имелась небольшая коллекция пластинок – в основном джазовые оркестры. Бинг Кросби, Синатра, Дин Мартин, Перри Комо, Луис Прима, Луи Армстронг.

На комоде стояли две фотографии. Первая, порядком пожелтевшая, – портрет бледненькой мрачноватой девочки начального школьного возраста. Вторая, поновей – портрет женщины лет тридцати. Тоже с достаточно суровым выражением лица.

– Ваша дочь? – спросил я, показывая на фотографии.

– Дочери. Справа Кэролайн, а это... – Келли взял старенький снимок с комода и провел им по своей рубашке на животе – пыль стереть, – а это Тереза. Она умерла.

– Мои соболезнования.

– Это случилось очень давно.

Келли налил себе порцию виски. Потом, даром что я отказался, налил и мне.

– Давай-давай, не вороти нос. Я чувствую, что тебе сейчас надо принять.

Я покорно сделал пару глотков.

Неразбавленное виски крепко обожгло горло. Несмотря на выступившие слезы, я постарался сохранить невозмутимый вид.

– Ладно, Бен, показывай, что ты нашел.

Я вытащил папку с делом Джеральда Макниза. Она настолько пропиталась водой, что в открытом виде напоминала многослойный торт «Наполеон».

– Данцигер готовился к судебному процессу против Джеральда Макниза, – пояснил я. – Но это было только исходным пунктом большого расследования. Данцигер метил в конечном итоге засадить Брекстона. Раскрутить дело одного из незначительных членов банды и постепенно – вверх по бандитской иерархии – выйти на самого крупного зверя. Вот смотрите, он набросал схемку – кто в банде верховодит.

Келли скорчил скептическую мину, словно я шарлатан, который предрекает скорый конец света.

– Шериф Трумэн, если интуиция мне не изменяет, – сказал он, – это твое первое дело такого типа. Да?

– Ну да. Да!

– Какое самое серьезное дело ты расследовал?

– Нанесение увечья. Один раз.

– Нанесение увечья?

– Говоря попросту – мордобой. Джо Болье по пьянке откусил палец Ленни Кеннету. Кеннет тоже был бухой. До суда дело так и не дошло – в конце концов Ленни отказался подавать жалобу. Они с Джо друзья-приятели. Был потом слух, что Джо втихаря заплатил солидную компенсацию за увечье.

Келли поднял руку: дескать, все понятно, можешь не продолжать.

– Да, да, вы правы, – сердито сказал я, – я еще совсем зеленый. Но я, черт возьми, работаю шерифом, и у меня есть определенные обязанности! Плохой или хороший, опытный или нет, но я шериф. Другого в Версале нету. Не я себя выбирал!

– Боже мой, ты зеленый-презеленый, как травка во дворе! – со вздохом сказал Келли.