Портрет миссис Шарбук - Джеффри Форд Страница 27

С трепетом душевным двинулся я по проходу. Вулф шел следом, и я не был уверен, что меня страшит больше — темнота или этот тип за мной с ломом в руке. Я остановился у одной из множества клетей и прошептал:

— Ну-ка, тряхните ее.

Он просунул фомку между досками и резко нажал. Ящик раскрылся, и оттуда вывалился большой предмет, судя по всему, стеклянный; он ударился об пол и разлетелся на куски.

Мы с Вулфом обменялись взглядами, уверен, что в моем было больше тревоги. Я присел, чтобы в свете фонаря разглядеть упавший предмет. В это время в нос мне ударило отвратительное зловоние, исходящее от разлетевшегося по полу содержимого сосуда, и только тут я разглядел, что это содержимое частично было жидким. Вскоре насчет источника запаха не осталось никаких сомнений.

Я бросился прочь, поняв, что мне попалась кладовая с сокровищами Борна, и пустился на поиски другой. Все это время было слышно, как Шенц где-то вдалеке вскрывает другие ящики.

— Чего это вы ищете? — спросил меня Вулф, когда я показал ему на другую клеть.

— Я и сам толком не знаю, — сказал я.

— Любители, — сказал Вулф, протягивая мне фомку. Он повернулся и пошел прочь в темноту.

Я сам открыл еще три клети — везде были тысячи одинаковых бумажных полосок. На них было написано либо «да», либо «нет». Глядя на эти тривиальности, я мог только догадываться, к какой паранормальной науке они имели отношение, и изумляться тем глубинам человеческой глупости, которая позволила Оссиаку сколотить состояние. Вся эта затея с проникновением на склад стала уже казаться мне бессмысленной, но тут я услышал, как Шенц взволнованно зовет меня — даже не шепотом, а каким-то шипением.

Я пустился по темному лабиринту полок, держа перед собой фонарь, и наконец увидел такое же мерцание фонаря моего друга.

— Нашел, — сказал он, когда я приблизился. Шенц поднял светильник, и я увидел на клети фамилию Лонделла — она была написана химическим карандашом прямо на досках.

— Дашь мне? — спросил я у Шенца.

— Давай, — сказал он.

Я вставил лом между досок и нажал со всей силы. Две доски скрипнули и упали на пол. Через образовавшуюся брешь на пол хлынул поток белых кристаллов, сверкавших в свете фонаря и образовавших небольшой холмик у наших ног. Я встал на колено и зачерпнул горстку странных снежинок рукой. Они были совершенно сухими.

— Это подготовленные образцы, которые остались от исследований ее отца, — сказал я Шенцу, поднимая пригоршню и запихивая ее в карман моего пальто.

— Похоже на волшебную пыль, — ответил он. — Этот старикан времени не терял.

Я поднялся и отодрал еще несколько досок от клети. Передав лом Шенцу, я засунул внутрь руку и высыпал на пол еще одну горку окаменевших кристаллов. Наконец я нащупал какой-то твердый предмет, вдающийся в белые кристаллы. Первое, что я извлек, оказалось книгой. Шенц поставил лом и взял у меня том. Он отер его о свое пальто, чтобы прочесть название.

— «Сказки со всего света», — сказал он и повернул ко мне обложку. На ней был вытиснен рисунок: джин, материализующийся головой вверх из струи дыма, которая поднимается из лампы в форме лодки.

Я ничего не сказал, только недоуменно разглядывал книгу, разглядывал так долго, что Шенц напомнил мне — пора, мол, продолжать. После этого я извлек кипу бумаги, связанной бечевкой. На свету оказалось, что цвет у этой бумаги зеленый и она нарезана в форме листьев. На каждой был написан вопрос. «Умрет ли Клементина до дождя?», «Правильно ли?», «Билли?».

— А где же ответы, черт побери? Ведь я-то ищу ответы, — сказал Шенц.

Я снова сунул руку в клеть — не найдется ли там чего-нибудь более понятного, и мои пальцы нащупали верхушку широкополой шляпы.

— Не впечатляет, — сказал при виде шляпы Шенц, он ведь не знал всю историю, как знал ее я.

— А про это что скажешь? — спросил я, вытаскивая тяжелую шубу, от которой пахло, как из лошадиного стойла.

— Я ее возьму, — сказал Вулф, неожиданно возникший из темноты за моей спиной.

Я протянул ему шубу, и он, сняв свое пальто, надел обновку.

— Сидит, будто на меня шили, — сказал он, демонстрируя шубу Шенцу.

Потом он метнулся мимо меня и поднял брошенную мною на пол шляпу. Сняв платок, он натянул ее себе на голову.

— Джентльмены, — сказал он, — это самое идиотское ограбление, в каком я когда-либо участвовал. Бутыли с говном, детская книга и ящики с перхотью. Я очень разочарован.

— Тогда нас трое, — сказал Шенц.

Он вскрыл две другие клети, на которых было написано имя Лонделла. Во второй оказались одни снежинки. В последней на самом дне под всевозможным оптическим оборудованием я нашел старый дагерротип. На этом выцветшей коричневатом листе была видна ширма миссис Шарбук перед аудиторией мужчин в костюмах: часть их выпивала, часть курила.

— Это ее ширма, — сказал я Шенцу, показывая на дагерротип.

— Кто она такая? — спросил Вулф. — Девочка-собака?

— Вы это о чем, Вулф? — не без раздражения спросил я.

— Вон, смотрите, — сказал он, действуя Памяткой, как указкой. — Что вы на это скажете?

Мы с Шенцом прищурились, пытаясь разглядеть получше то, что он показывал. На правой оконечности ширмы посредине была видна рука того, кто находился сзади, — это существо ухватилось за край ширмы, словно чтобы передвинуть ее. Была видна и часть предплечья, но ничто в этой конечности не могло принадлежать человеческому существу. Кисть была похожа на лапу, а остальная видимая часть была покрыта густыми темными волосами.

— Это не обезьяна? — спросил Вулф.

— Это Сивилла, — объяснил я.

Еще не меньше часа мы искали другие клети с фамилией Лонделла, но удалось найти только новые залежи образцов Борна — они находились в темном закутке. Шенц упал духом — он надеялся, что наши поиски будут более плодотворны, что и высказал мне, когда Вулф вернул навесной замок на его место.

— Чепуха, — сказал я. — Я считаю, что мы не потеряли время даром. Все, найденное нами, подтверждает рассказ миссис Шарбук.

— А вот эта лапка, — сказал он, указывая на дагерротип, торчащий между страницами книги сказок, которую я держал в руке.

Я не был готов прямо сейчас размышлять о природе такого явления, как волосатая лапа, а лишь кивнул, давая понять, что я тоже в недоумении.

— Джентльмены, утро не за горами. Нам пора, — сказал Вулф, и мы поспешили туда, где оставили кеб.

По пути назад Вулф сказал, что собирается провести время с женой одного типа, который ровно в пять уходит на работу.

— Как и обычно, — сказал он, — никаких следов взлома не будет.

Если иметь в виду, что на нем теперь были шуба и шляпа охотника, то его стоило бы предостеречь, рассказав о том, как в сказочной трагедии могут закончиться амурные делишки с чужими женами; но я понятия не имел, как пуститься в подобного рода объяснения. Я так глубоко увяз в болоте россказней миссис Шарбук, что сам едва мог связать концы с концами.