Лапти болотного князя - Дмитрий Щеглов Страница 27

Путь наш домой лежал по Лесной улице, тянущейся параллельно центральному проспекту. Проходя мимо дома номер восемь, я толкнул Данилу в бок. Рядом с дверью висела большая вывеска, на которой заглавными буквами было написано – «УПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ», а при входе стоял милиционер.

– Э…бе…ме, – замычал мой дружок и, как будто натолкнувшись на невидимую стену, стал как вкопанный.

– Ты что-то хотел спросить? – поинтересовался у него страж порядка.

– Нас Кольцов из четвертого кабинета вызывал.

– Его нету!

– Я знаю!

– Может, чем могу помочь, что передать?

– Помочь, можете!..Передайте свои сто рублей, я ему был должен.

Дурацкая шутка не понравилась милиционеру, и он нас прогнал. Как только мы отошли подальше, у меня из отдельных кубиков, из разрозненных сведений, впечатлений и фактов, полученных за вчерашний и сегодняшний день на киносъемочной площадке неожиданно, сама собой вдруг сложилась целостная картина, выстроился дом. Случайные разговоры как сосиски нанизались в одну логическую цепь. Так бывает, когда молния в темную, темную ночь, полыхнет, и все вокруг на мгновение озарится необыкновенно ярким светом. Я был, как током пораженный. А ударила, коротнула, именно эта заметная вывеска – УВД.

Артистов второго плана я оригинально пригласил на пиршество ума:

– Вы знаете, что вы идиоты?… Мы… – поправился я.

– Знаем, – сказал Данила, – талоны на обед пропали.

– Догадывалась, – согласилась Настя, – когда у человека ничего тут нет, – она постучала себе по лбу пальцем, – а козырнуть ему чем-нибудь хочется, он и делает себе прическу под ирокеза, чтобы привлечь внимание кое-кого. «Выделяться внешностью, а не умом», папа говорит, «удел глупцов».

В другое время, ей бы это даром не прошло, я бы надулся, переживал, может быть, до вечера не разговаривал, к ней бы домой пару дней не заходил, но только не сейчас.

– Слушайте! – остановил я своих друзей прямо посреди улицы, – с нашим кино, Михалыч привез сюда двух крутых мужиков – Князя и каскадера Андрея. Один может по болотам лазить, а второй вообще все может. Вопрос – зачем? Я думаю, для…

И я, из озера памяти, подобно карасям, стал выдергивать один за другим простые, но, удивительные факты. Пустой попервоначалу садок, наполнялся переживаниями и событиями сегодняшнего и вчерашнего дня. Факты-караси освобождались от чешуи ненужных и пустых разговоров.

– Итак, – вытащил я первого карася. – Тот лейтенант Кольцов, кого ты Данила назначил в автобусе старшим, спрашивал нас про угнанный джип! С какой стати?.. Мы здесь при чем?.. Неувязка?

– Неувязка!

– Бр…р…р, – аж затряс головой Данила. – Действительно, логично! Где мы, где джип!

Я запалил костер логики и поставил на него котелок с фактами. Скоро должна была поспеть уха-истина.

– А вот еще одна неувязка!… Рядом с нашим старинным городком, оказывается есть деревня «Большие кабаны», а рядом старинный скит. И об этом знает один режиссер Михалыч.

– И…?

– И как только режиссер услыхал, что мы из «Больших кабанов», он нас тут же взял на съемки. Взял именно нас, знающих туда дорогу!.. Зачем взял?.. Кому мы должны были ее показать?… Вопрос?

– Вопрос!

Честное слово, врать не буду, мои друзья смотрели на меня, как на очередного Наполеончика. В их глазах я так и читал диагноз, насчет того, что переоцениваю свою личность, что у меня чердак набит соломой. А мне эта идея, о том, что кинокартина, для некоторых являлась лишь отличным прикрытием, не давала покоя. Я как Зенон-Наполеон в болоте, таращил глаза, хотел ухватить мысль за хвост, и не мог. Звена одного, самого важного, в моей логической цепи не хватало. А пока я вытащил второго карася, большого, как порося и сунул его друзьям под нос:

– Как это так, сумасшедший Зенон-Наполеон на глазах у милиции увез в лес, умыкнул что называется красавицу Катеньку и никто из них не чухнулся! Никто! Все приняли это как должное! А Кольцов спрашивает нас, про какой-то джип. Тут человека на глазах украли, в лес увезли…

– Да подожди ты, да подожди! – перебили меня мои друзья.

Сочувственный взгляд у них, превратился в уважительный.

– Правда странно! – согласилась Настя. А ведь наша подружка не знала и половины из того, что с нами приключилось, в те несколько долгих часов, когда мы отсутствовали на съемочной площадке. Пришлось ей рассказать, и про Андрея Рублева, и про немого утопленника Зенона-Наполеона, и про виденный нами, джип главного режиссера, и про пирожки отравленные обычной касторкой.

У Насти мозги лучше варили, чем у моего приятеля, скептика Данилы. Чем больше, я рассказывал, тем сильнее у нее загорались глаза. Когда я закончил, она сказала:

– Ох, как запутано, и не сообразишь сразу, кто кого любит.

– Ей про Фому, она про Ерему!

Данила тоже прошелся по ее адресу.

– Сегодня спать не будет, мечтами изойдет, чего это не ее, а Княгиню и красавицу Катеньку умыкнули у всех на глазах.

– От вас дождешься! – вздохнула Настя и предложила знакомиться уже не с простыми фактами, а с умозаключениями.

– Поесть сначала надо, пинкертоны! – заканючил Данила.

Настя затащила нас к себе домой. Я поупирался для виду, а мой дружок был несказанно рад. От Настиных родителей, я позвонил деду с бабушкой и попросил их обо мне не беспокоиться. Данила и этого не сделал. Когда он насытился, то нахально заявил нам с Настей:

– Одну догадку проверим сейчас, и все станет на свои места.

– И мы узнаем, где икона?

– Узнаем!

– И кто джип угнал?

– Может быть!

– И кто такой Зенон?

– В первую очередь!

Этот обтрескавшийся, самодовольный болван много о себе мнил.

– И где же ты все это узнаешь?

– У любови. Она всеми мужиками крутит.

Настя покраснела и отпихнула его от себя подальше.