Без страховки - Михаил Серегин Страница 27

– Мог, конечно, – устало и обреченно ответил Чистяков, который так и не смог ответить на свои вопросы даже с помощью друга. – И по местам «боевой славы» «эдельвейсов» мог водить, и путь срезать тоже мог. Все правильно. Но, самое главное, с этими туристами он никак бы не попал на карниз, с которого сорвался тот парень. Вот почему я и злюсь. Гумер мог бросить тело товарища, но не мог попасть в то место, где он погиб. Значит, Воронин со своей «левой» группой здесь ни при чем. Можно было спокойно о нем рассказать следователю, но я пожалел старого профессора, да и самого Серегу.

– Ну и забудь, – махнул рукой Борис, – лучше расскажи, что за книгу тебе профессор подарил.

– А-а! – улыбнулся Чистяков. – Классная книжка. Кстати, там есть один загадочный момент, только я не успел рассмотреть как следует. Хотя какой он загадочный – пошел к профессору и спросил.

– Что за момент такой? – спросил Борис через плечо, вставая с пустыми тарелками из-за стола.

– В книгу вклеена вручную карта участка гор. Если приглядеться, то видно, что это не типографский брак, а сделано специально. Там есть иголочный прокол, а около него мелкий значок. Я его разглядел – эмблема немецких горных стрелков.

– Цветок эдельвейса?

– Ага. А на обратной стороне карты что-то мелко написано рукой профессора. Только там еще разбираться надо – почерк у профессора почище любого шифра.

– И ты думаешь, что профессор что-то отметил на карте? – поинтересовался со смехом Мостовой.

– А вдруг? – сделал загадочное лицо Чистяков, но быстро махнул рукой. – Шучу, конечно. Просто он что-то новое узнал, а книга уже вышла из печати. Вот он свой авторский экземпляр и дополнил. А вообще, полистать ее надо. Знаешь, какие пошли туристы жадные до всяких интересных фактов!

– Ясное дело, – согласился Мостовой, разливая по чашкам свежезаваренный чай, – не твои же байки и ужастики им слушать: «Холодеющая окровавленная рука обнаженной красавицы подбиралась прямо к моему горлу!» Тьфу!

– Не «тьфу», а фольклор, – наставительно заметил Чистяков.

В этот момент на столе завибрировал мобильный телефон Мостового. Поставив чашки, Боря поднял трубку. По коротким фразам, которые услышал Чистяков, стало понятно, что краткосрочный отпуск их бригады благополучно завершился.

– Понял? – спросил Мостовой Игоря, кладя на стол телефон.

– Понял. Труба зовет.

– Тогда дуй домой отдыхать, а завтра утром на службу. Я сейчас Ольге звякну и, наверное, съезжу за ней. А может, со мной поедешь? Вечерок на воздухе проведем?

– Ну его, этот воздух, – махнул рукой Игорь. – Я лучше домой, подарок профессора полистаю на сон грядущий.

* * *

Приехав домой, Игорь всласть наплескался под душем и улегся с книгой. После беседы с профессором Ворониным ему захотелось первым делом пролистать период Великой Отечественной войны. Когда Чистякову попался абзац о восхождении немецкой группы на Эльбрус и водружении там двух фашистских флагов, он вспомнил, как нахмурился профессор при упоминании о гауптмане Гроте. Странная реакция, подумал Игорь. Что-то у профессора с немцами связано. Может, беда какая-нибудь или кого из близких у него убили? А может, он сам в концлагере был? Сколько Воронину сейчас лет? Кажется, 84 или 85. Значит, в сорок первом ему было лет семнадцать. И он оставался на оккупированной территории. В Германию его вроде бы не угоняли, на фронте он не воевал. И то и другое могло быть по причине слабого здоровья. Не верилось, что Никита Савельевич в молодости был «аполлоном», скоре всего, таким же тщедушным и подслеповатым. Может, он в партизанах был или в подполье? Удобно ли его самого об этом спрашивать? Может, узнать через Ольгиных родителей?

Какая-то не сформировавшаяся интуитивная мысль толкнула Чистякова к компьютеру. В Интернете он набирал различные кодовые слова, пока ему не попалась переведенная на русский язык статья из одного немецкого журнала. В ней как раз рассказывалось о горных частях Германии, включая и историю создания. Было много фотографий – и современных, и времен войны. Нашлась в статье и ссылка на интервью с инвалидом войны, бывшим офицером вермахта Гротом. Совпадение или это тот самый Грот, Чистяков так и не понял.

Засидевшись до двух часов ночи у компьютера, Чистяков спохватился. Завтра на работу, а он еще и не ложился. Дежурства выдавались иногда такими напряженными, что лучше не рисковать.

* * *

Не успела бригада Мостового переодеться и принять машину взамен своей, которая встала на «капиталку», как последовало срочное задание. В замороженной новостройке на окраине города в шахте лифта милиционеры обнаружили труп, причем, судя по запаху, трупу было уже несколько дней. Когда бригада выехала со двора базы, Игорь украдкой посмотрел на своих друзей. По лицу Мостового было вообще трудно что-то определенное сказать, лицо Ольги Синицкой выражало лишь скуку. «Этот непрошибаемый, эта еще в институте своем медицинском за время обучения насмотрелась всякого, – с тоской думал Игорь. – А меня от этих запахов воротит так, что ничего с собой сделать не могу. Никак не привыкну. Ну что у меня за организм такой нежный?»

Чистякову уже несколько раз приходилось сталкиваться с полуразложившимися трупами. Воспоминания о своем состоянии были самыми печальными, никак не соответствующими образу лихого героя спасателя. Игоря это угнетало так сильно еще и потому, что его альпинистская подготовка наводила на мысль, что в шахту лифта придется лезть именно ему.

– Оль, а твои родители хорошо Воронина знают? – спросил Чистяков Синицкую, чтобы отвлечься от траурных мыслей.

– Не знаю, – пожала плечами Ольга, – наверное. А что?

– Да просто интересно. Я вот хотел его расспросить о том, что он сам помнит о войне. Не знаю, все ли корректно будет спрашивать? Может, есть какие-то вещи, о которых не стоит спрашивать? А у него какие-то тяжкие воспоминания о войне?

– О войне у всех такие воспоминания, кто ее пережил, – вставил Мостовой, не отрываясь от дороги.

– Это понятно, тем не менее многие с охотой рассказывают. Может, есть вещи, о которых он не хотел бы вспоминать, а я полезу с расспросами.

– Не лезь, – коротко посоветовал Мостовой.

– Ну, ты все-таки расспроси, Оль, – упрямо продолжал настаивать Чистяков.

– Ладно, расспрошу, – согласилась Синицкая и показала пальцем вперед. – А вон и нас поджидают.

Впереди высились две высокие коробки недостроенного санатория или клиники. Ворота на строительную площадку были открыты настежь, а на территории просматривались милицейские и гражданские машины и человек десять людей. Четверо были в милицейской форме.

Все оказалось не так страшно, как думал Чистяков. Доступ к основанию шахты лифта был из цокольной части здания, значит, лезть одному ему не придется. Задача спасателей сводилась не просто к извлечению тела. Как пояснил представитель застройщика, был утерян ключ от подвального помещения лифтовой. Ржавые стальные двери придется вскрывать с помощью специального инструмента. Милиция еще до приезда бригады МЧС облазила все этажи в поисках следов преступления, и теперь оставалось только осмотреть место, где лежал сам труп.