Вверх по дороге, ведущей в ад - Наталья Берзина Страница 27

Человек пока себя никак не проявлял. Тянулись секунды, но пришелец и не думал выглядывать из-за камня. Тай Кан внимательно следил за малейшим движением. Вот он! Левее камня едва дрогнули ярко-малиновые кисти копеечника. Медленно поползли в сторону мясистые стебли травы. Прикинув расположение головы противника, Тай Кан выстрелил. Движение прекратилось. Над поляной повисла тишина. Спустя несколько минут Тай Кан уже стал беспокоиться. Человек словно растворился. Нестерпимо хотелось подкрасться поближе и удостовериться, что он не промахнулся. Только вот этого никак нельзя было делать. Противник мог просто затаиться и выжидать удобного момента. Теперь решалось, кто кого пересидит.

Тай Кан постарался расслабиться, чтобы в нужный момент быстро сконцентрироваться. Он умел это делать. Не выпуская из виду поляну, он словно растворился в пространстве. Мысли навязчиво крутились вокруг дочери.

Когда-то его семья жила далеко отсюда, в предгорьях. Огромные плантации лука требовали постоянного ухода. На лето семья нанимала в окрестных аулах и селах работников. На заработки шли и местные, и русские. Трудились вместе с отцом и братьями. Правда, батраков приходилось постоянно подгонять и контролировать, но тут уж ничего не поделаешь. Всякий старался схалтурить. Им было невдомек, что деньги только тогда по-настоящему появляются, когда ты целыми сутками, не разгибая спины, работаешь до седьмого пота. Работники всегда почему-то попадались ленивые и неумелые.

После окончания школы Тай Кан поступил в университет. Учился так же, как и работал на полях отца, усердно, прилежно. Другие студенты прогуливали лекции, на экзаменах старались списать вместо того, чтобы выучить материал. Тай Кан не сдружился ни с кем. Его недолюбливали за упорную зубрежку, за то, что он не давал списывать. Но для него разве чья-то любовь так важна? Он любил девочку, живущую неподалеку от их дома. Тоже кореянку. Из хорошей, вполне обеспеченной семьи. После окончания университета они поженились. Вскоре родилась Чао Линь. Тай Кан в ту пору работал на химкомбинате. Ничто не предвещало беды. И вдруг началась перестройка. Союз развалился. Комбинат сразу же стал никому не нужным. Но самое страшное, их выселили из собственного дома. Землю отняли. Пришлось перебираться туда, где можно было хоть как-то выжить. Отец, всю жизнь мечтавший вернуться с семьей в Корею, скоропостижно умер. За старшего в семье остался Тай Кан. Затем Чао Линь заболела…

Едва слышимый шорох за спиной заставил Тай Кана вздрогнуть. Он попытался обернуться, но неясная тень молнией метнулась к нему. Подчиняясь не разуму, а какому-то древнему инстинкту, Тай Кан в мгновение ока перекатился в сторону. Голый мокрый человек в прыжке только лишь слегка зацепил его. Тай Кан успел перехватить руку с ножом и, с силой ударив голого ногой, перевернулся через голову. Странно, но ожидаемого хруста ломающихся костей он не услышал. Рука противника оказалась настолько мощной и крепкой, что массы Тай Кана попросту не хватило, чтобы ее сломать. Выпустив слегка оглушенного падением человека, Тай Кан вскочил на ноги и стал в привычную стойку. Мужчина, выходя с кувырка, каким-то чудом оказался на ногах и теперь, чуть покачиваясь на них, словно на пружинах, слегка расставив руки, выжидал. Он оказался довольно рослым даже для европейца. Перевитый тугими мускулами, он не выглядел излишне накачанным. Движения мягкие, грациозные делали его похожим на огромную кошку. Тай Кан нутром почувствовал опасного соперника. Сделав обманное движение, он попытался нанести удар ногой, но соперник просто уклонился и так же несильно проверил защиту Тай Кана. Кулак по-боксерски метнулся в лицо. Кореец уклонился и прицельно ударил в пах. Что-то произошло! Резкая боль в колене кувалдой ударила по нервам. Тай Кана развернуло, и следующий удар пришелся ему между лопаток. Рефлекторно уйдя в кувырок, он вместо того, чтобы подняться на ноги, ушел влево с траектории. Все верно, противник не ожидал этого. Перекатившись, Тай Кан резко выбросил обе ноги вперед, стараясь поразить в самое уязвимое место. Но пятки ударились в твердое, словно камень, бедро. В этот момент Тай Кан спиной почувствовал что-то непонятное. Интуиция подсказала ему верное решение. Именно нож, который удалось выбить при первом боевом контакте, был под ним. Схватив его, Тай Кан почувствовал себя победителем. Выставив перед собой клинок, он качнулся влево-вправо и приготовился ударить в живот.

Уже светлое, пронзительно голубое небо мелькнуло прямо перед глазами. Грудь Тай Кана что-то обожгло. Внутри будто вспыхнуло пламя. Легкие вместо воздуха втянули горячую кровь. Тай Кан попытался вытолкнуть это нечто застрявшее в груди, но красные пузыри уже выступили на быстро бледнеющих губах. Последнее, что он увидел, – это серьезное, вроде даже сочувственное лицо того, кто мгновение назад убил его.

Арсений почти не чувствовал рук, когда наконец добрался до заветных кустов. Стараясь не шуметь, он с трудом вскарабкался на глинистый обрыв. Тело сотрясалось от холода. Согреваясь, Арсений сделал несколько резких движений и, крадучись, двинулся в сторону избушки. Утренняя прохлада не давала мышцам разогреться перед предстоящей схваткой, но рука все тверже сжимала тяжелый охотничий нож. Лошадей он заметил первый. Опасаясь, что своим храпом они могут потревожить притаившегося в засаде противника, Арсений юркнул в заросли и осторожно продолжил путь.

Избушка была уже рядом. Теперь стало ясно, откуда мог стрелять Таркан. Только слева, возле стены, была удобная позиция, с которой отлично просматривался и брод, и ручей, и тот камень, что прикрыл Арсения. Внимательно глядя под ноги, он приблизился к стене. Оставалось пройти всего несколько шагом по открытому пространству, но он уже видел и притаившегося стрелка, и автомат в его руках.

Реальный бой короток и быстротечен. Исход решают даже не секунды – мгновения. Когда противник перехватил бездарно утерянный в пылу схватки нож, Арсений развернул его. Пришлось лишь чуть-чуть подправить. Они встретились взглядами, когда Арсений вытаскивал клинок из уже почти бездыханного тела корейца. Что промелькнуло в черных глазах? Об этом уже не спросишь. Стерев кровь с лезвия, Арсений бросился в избушку.

Он не сразу увидел ее! Только негромкий вскрик, донесшийся откуда-то снизу, подсказал Арсению, где девушка. Испуганная, дрожащая, она сидела на полу, прижавшись к темным закопченным бревнам, и широко распахнутыми глазами смотрела на него. Только сейчас Арсений вспомнил, что на нем нет абсолютно никакой одежды, только сверкающий нож в руке. Терять, собственно, было уже нечего. Не обращая внимания на тонкое поскуливание смертельно напуганной Инги, он шагнул к ней, одним движением рассек стянувшую запястья веревку и рывком поднял с земли.

– Торопитесь! Мы уходим! – выдохнул он, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Таща Ингу за руку, он направился к привязанным лошадям. Девушка, не понимая, что происходит, слабо упиралась, но шла, не задавая глупых вопросов. Оседланные лошади, привязанные у самой кромки тайги, словно ожидали их. Арсений подтянул подпруги, поправил потники и, обернувшись к Инге, сказал:

– Пожалуйста, не бойтесь меня. Я всего лишь хочу вас спасти.

– А где Таркан? – наконец смогла выдавить из себя Инга.