Метель - Наталья Андреева Страница 27

– Девушка молодец!

– Пятьсот долларов, ты подумай?!

– Товарищ милиционер, не отпускайте ее! Житья от этих цыган не стало!

– Они гипнозом берут!

– Сажать их надо!

– Высылать из города!

– Да что там из города? Из страны!

– Товарищ милиционер, срочно примите меры!

– Разберемся, – сказал тот.

Маша растерялась: она вовсе не того хотела. Но к ним уже подходили еще двое в милицейской форме. Цыганка тут же сникла. Запричитала:

– Ай, люди! Ай, что же такое делается-то? А? Не виновата я ни в чем! Какие доллары? Где они у меня, эти доллары? На, обыщи! – она взмахнула подолом цветастых юбок.

– Знаем мы вас! – всколыхнулась толпа. – Жулики! Вон, в урну спрятала! А твои сообщники только того и дожидаются!

– Да одна я, одна!

– Врешь!!!

– Пойдемте в отделение, гражданки, – сотрудники милиции обступили цыганку, один из них взял под локоть Машу: – Идемте, девушка.

Она поплелась в милицию. По странному стечению обстоятельств, первый, кого они там встретили, был тот самый опер, который принял у Маши заявление.

– О, как! – хмыкнул он. – А ты что здесь делаешь?

– Знакомая, да? – сопровождающий Машу, сержант козырнул. – Вот, товарищ капитан, приняли меры! Ее цыганка ограбила!

– Совсем распоясались эти цыгане! – зло сказал оперуполномоченный. И Маше: – Напишешь заявление – зайди ко мне. Я у себя. Ну, ты знаешь.

– Какое заявление? – растерялась та.

– Идемте, – вежливо сказал сержант. – Сейчас составим протокол и вернем вам ваши деньги.

Маша была поражена произошедшими переменами. Теперь к ней обращались на «вы», старательно записывали каждое слово и шикали на цыганку, которая все пыталась заявить о своей невиновности. Маше пришлось признаться, что ограбление, то есть мошенничество, или как его там согласно статье уголовного кодекса, произошло три месяца назад. А сегодня она просто узнала цыганку и хотела, чтобы та сняла порчу.

– Похоже, к вам применили гипноз, – сочувственно сказал сержант. – Это они могут. А вот насчет порчи… Слышь, ты? – он посмотрел на цыганку: – Порчу снять можешь?

– Да какая порча, молодой, красивый? – запричитала та. – Сказала, как положено. И про церковь и про гроб. И про бубнового короля.

– Нет, ты знала! – крикнула Маша.

– Да ничего я не знала! Откуда ж мне знать?

– Значит, это было простое совпадение? – упавшим голосом сказала она. – И что же мне теперь делать?

– Деньги мы вам попытаемся вернуть. Гражданка вернет, – сержант кивнул на цыганку. – Ставьте число, подпись и идите по своим делам. Вас Михаил Алексеевич ждет. А мы с ней сами разберемся.

– Змея, – зашипела цыганка, – порченая ты, отольются тебе мои слезы. Будет еще тебе гроб, будет…

Маша вздрогнула.

– А ну заткнись! – рявкнул на цыганку сержант. – Я тебе покажу гроб! Идите, не слушайте ее.

Маша на негнущихся ногах отправилась в кабинет к оперуполномоченному.

– А… это ты… Присаживайся. Ну, как? Разобрались? – услышала она. И без сил опустилась на стул.

– В общем-то…

– Они знают, кого цеплять, эти цыгане. Ну, ничего. Вернут твои деньги. Много она у тебя вытянула?

– Пятьсот долларов.

– Вернет. Водички? Что-то ты бледная.

– Да, я не очень хорошо себя чувствую. Мутит.

– Это нормально. В смысле, в твоем положении. – Он деликатно кашлянул. – Значит так. Наведался я к твоему бизнесмену. Орешек крепкий. Расколоть его будет трудно. Согласно экспертизе, причина аварии – неисправные тормоза. Но о том, что перерезали тормозные шланги не сказано ничего. Скорее всего, их просто подрезали, чтобы авария произошла не сразу, а, скажем, на крутом спуске. И то что это именно порез, а не разрыв, доказать практически невозможно. Машина-то далеко не новая. Опять же мотив. Погиб твой брат, а при чем здесь, спрашивается, брат? Санта-Барбара получается, а этого суд не любит. И следователи за такие путаные дела берутся крайне неохотно. Жизнь это не кино, здесь, чем проще, тем лучше. Ты мне скажи: он хоть чего-то боится, твой бизнесмен?

– Жену.

– Жену. Уже хорошо. А если, к примеру, ее пригласить к следователю?

– Она не пойдет.

– Не пойдет. Уже плохо.

– У него тесть банкир.

– Еще хуже. И что же нам делать, а?

– Я не знаю.

– И я не знаю, – он выразительно посмотрел на Машу. – Слушай, а ты вечером свободна?

– Я не… нет. То есть, да.

– А не пойти ли нам куда-нибудь? Обсудить все это в, так сказать, неформальной обстановке.

Пауза. Он ждал. Маша медленно заливалась краской. Теперь ей все было понятно.

– Может, лучше деньгами? – залепетала она.

– Какими деньгами? Ты о чем?

– Я вам заплачу.

– Ну, какие деньги? Нравишься ты мне. У меня, может, серьезные намерения.

Она уперлась взглядом в обручальное кольцо на его пальце. «И зачем я только пошла в милицию?!»

– Я… нехорошо себя чувствую. Мне надо домой. Извините…

– Я тебе вечерком позвоню.

Она встала и направилась к выходу. Ей было так плохо. «А в магазин? Да какой тут магазин!» Ее по-прежнему мутило, аппетита не было. Она решила купить хоть молока. Бродя меж полок с продуктами в супермаркете, чувствовала все ту же тошноту, апатию, вялость.

Справедливость. Но какой ценой? Разумеется, на свете есть и хорошие люди, но на ее пути в последнее время они почему-то не попадаются. Видимо, наступила черная полоса. А когда же наступит светлая?

С пакетом, в котором лежали молоко и хлеб, она вышла из магазина. Встала у перехода, чуть замешкавшись. Горел зеленый свет, но когда она ступила на зебру, начал моргать. Когда Маша была уже почти у самого тротуара, она заметила летящую на нее машину. Черную, с тонированными стеклами, с заляпанными грязью номерами. Инстинктивно она шагнула назад, машина вильнула, словно выцеливая ее, Маша рванулась вперед, к спасительному тротуару. Раздался визг тормозов, у нее в глазах потемнело…

Очнулась она на тротуаре. Вокруг стояли люди. «Жива…»

– Сейчас приедет «скорая», – услышала она словно сквозь вату.

– Будет тебе гроб… змея…

Нет, это сказано раньше. Цыганкой. Какие чудовищные совпадения!

– Что со мной? – прошептала она.

– Цела. Споткнулась о бордюр и упала.

Она инстинктивно схватилась за живот. Может, ее просто хотели напугать? Или все-таки убить? Ведь он ясно сказал: не хочешь по-хорошему, значит, будет по-плохому.