Листы каменной книги - Наталья Александрова Страница 27

Цезарь встретил ее громким визгливым лаем, которому вторил из-за стены низкий голос ротвейлера Димы.

– Сговорились, значит, – констатировала Надежда. – Сам хулиганишь и Диму подбил.

Пудель был очень обижен, что его надолго оставили одного, поэтому Надежда взяла песика на руки и рассказала, что скоро с его хозяйкой все будет в порядке и они вместе поедут домой. Неизвестно, поверил ли ей Цезарь, но обижаться перестал только после солидной порции кошачьих консервов.

Надежда Николаевна перевела дух, выпила чаю и решила, что пора искать остальные статуи «Читающей девушки». Она набрала номер галереи «Пространство» и попросила к телефону Альбину Ивановну, правильно предположив, что та проводит в галерее много времени.

Старушка очень быстро подошла к телефону, как будто ждала этого звонка:

– Слушаю вас!

– Это Надежда… Надежда Николаевна… может быть, вы помните, я приходила к вам в галерею с Антоном Сергеевичем…

– Ну, конечно, помню, у меня с памятью пока порядок! Вы еще интересовались «Читающей девушкой».

– Совершенно верно. Вот по этому поводу я и звоню. Тогда вы сказали, что Цезарь Бианки выполнил несколько копий этой статуи. Одна из них находится в вашей галерее, еще одна – в особняке барона Толля на Фурштатской улице, а где еще есть копии?

– Надо же, как вас заинтересовала эта статуя! Значит, всего скульптор сделал четыре статуи. Про две вы уже знаете, еще про одну статую я могу вам сказать сразу. Она находилась в доме купца Макарьева на Большой Монетной улице, где потом разместился институт прикладной психологии. Но этот институт закрылся, а дом пришел в аварийное состояние, и «Читающую девушку» перевезли на Обводный канал, в Третий павильон…

– Куда?

– На Обводном канале, напротив Балтийского вокзала, находится большое складское помещение, принадлежащее Комитету по охране исторического наследия. Там хранятся в ожидании восстановления и реставрации скульптуры и элементы архитектурного декора, извлеченные из аварийных зданий. Этот склад в кругу специалистов называют Третьим павильоном…

– Почему именно третьим? Что, где-то есть первый и второй?

– Нет, это название исторически сложилось… Дело в том, что на киностудии «Ленфильм» было несколько съемочных павильонов, в том числе и третий. В нем обычно снимали те сцены, в которых требовалось воссоздать исторический антураж восемнадцатого или девятнадцатого века. Для этого туда привозили всевозможные редкости из дореволюционных зданий, находящихся в аварийном состоянии: статуи, мебель, лепные элементы декора… Позднее эти предметы старины перевели на баланс Комитета по охране исторического наследия и перевезли на склад на Обводном канале. Так за этим складом и закрепилось название – Третий павильон…

– Альбина Ивановна, милая, а как туда можно попасть? Я очень хочу увидеть ту «Читающую девушку»…

– Вообще говоря, на складе пропускной режим. Но там научным сотрудником работает моя бывшая ученица Елизавета Самсонова. Спросите ее и сошлитесь на меня, она вам все покажет. А я тем временем разыщу для вас сведения о последней копии статуи.

– Не знаю, как вас и благодарить! – расшаркалась Надежда.

– Передайте от меня привет Антону Сергеевичу! Очень приятный человек, и в искусстве разбирается, совсем не похож на других…

– На других богатых спонсоров? – вырвалось у Надежды Николаевны.

– Ну…

– Да не волнуйтесь вы, что проболтались, я уже все про него знаю, – успокоила ее Надежда.

– Ну слава богу! Уж не знаю, для чего ему понадобился этот розыгрыш, но я честно пыталась выполнить его просьбу…

«Зато я знаю», – подумала Надежда Николаевна, впрочем слегка поторопив события. Ведь они с Антоном о самом важном пока не договорили.

Через час Надежда уже подходила к комплексу желто-белых зданий старинных складов, вытянувшихся почти на километр вдоль Обводного канала. Остановившись перед воротами, на которых висела табличка «Комитет по охране исторического наследия. Склад номер три», она заметила камеру видеонаблюдения и самый обыкновенный звонок, приделанные над небольшой калиткой.

Надежда Николаевна нажала на кнопку, и тут же из динамика донесся хриплый, простуженный голос:

– Что нужно?

«Как невежливо! – подумала она. – Казалось бы, Комитету по охране исторического наследия нужно охранять и элементарную вежливость. Это тоже историческое наследие».

– Мне нужна Елизавета Самсонова.

– Как вас представить?

– Скажите, что я от Альбины Ивановны.

– Подождите…

Надежда приготовилась к длительному ожиданию, но прошло всего две-три минуты, калитка открылась, и оттуда выглянула личность непонятного возраста, поверх зимней стеганой куртки закутанная в темный шерстяной платок.

– Вы Надежда Николаевна? – проговорила личность хриплым, простуженным голосом.

– Да, это я.

– Альбина Ивановна мне звонила, говорила, что вы придете. Заходите… Вы достаточно тепло одеты?

– Что? Ну, видите – пальто… сегодня вроде не очень холодно.

– Это снаружи… – Елизавета закашлялась. – У нас на складе всегда такой холод…

– Что ж, как-нибудь переживу. – И Надежда храбро вошла внутрь.

За воротами оказалось огромное, слабо освещенное помещение, где и в самом деле царил арктический холод. Казалось, толстые каменные стены сохранили холод петербургских зим и теперь излучают его, как какие-то радиаторы наоборот. Помещение было плотно заставлено скульптурами самого разного размера и стиля, а также их фрагментами.

Вслед за Елизаветой Надежда Николаевна направилась по узкой тропинке, пролегавшей между рыдающими ангелами и тургеневскими девушками, самодовольными вельможами в мундирах николаевской эпохи и мускулистыми кариатидами, геральдическими животными и обломками ионических колонн. Справа от тропинки мелькнули огромная голова какого-то святого и крыло ангела размером с кровлю торгового павильона, слева – пышная коринфская капитель.

Все это напоминало Надежде огромный старый сад, полный спящих окаменевших деревьев, а еще больше – старое, заброшенное кладбище, покрытое сетью извилистых дорожек, ведущих в никуда. Собственно, это и было кладбище, где до лучших времен было похоронено прекрасное прошлое города.

Наконец Елизавета свернула с тропинки, протиснулась между каменным львом и русалкой и остановилась:

– Вот она, ваша девушка!

Надежда протиснулась вслед за ней (надо признать, с немалым трудом) и действительно увидела знакомую статую, как две капли воды похожую на те две, которые она уже видела, и на Софию Листьеву.

При виде девушки с книгой, сидящей в арктическом холоде в своем легком летнем наряде, Надежда невольно вздрогнула, еще острее ощутив исходящее от стен ледяное дыхание. Ей захотелось как можно скорее отсюда уйти – даже улицы осеннего Петербурга казались упоительно теплыми, но прежде нужно было сделать то, зачем она сюда пришла.