Хранители холода - Чингиз Абдуллаев Страница 27

Ему шел уже шестьдесят пятый год. Арон был довольноизвестным бизнесменом, работающим на севере Соединенных Штатов. Он перебралсясюда еще в девяносто третьем году. До этого Гринберг жил во Франции, где оченьнеплохо существовал на Лазурном Берегу. Но времена изменились, и он решил, чтобудет лучше, если он переедет в США. Арон Борисович был довольно известнымчеловеком в Москве еще в шестидесятые годы, более сорока лет назад, когда его,известного фарцовщика и валютчика, знала вся богемная Москва.

К большому удивлению всех его знакомых, Гринбергу всегдаудавалось выходить сухим из воды. Современные молодые люди даже не смогутпонять, что в шестидесятые годы продавать и покупать валюту было так жесмертельно опасно, как изменять Родине или стрелять в партийных вождей. КогдаХрущев потребовал наказать валютчиков, уже арестованных по знаменитому делуРокотова, выяснилось, что в статьях Уголовного кодекса для такого родапреступников предусмотрено, по мнению вождя, слишком мягкое наказание. И тогдастатью изменили.

Рокотова и его подельников осудили на смертную казнь. Юристывсего мира возмущались, принимали обращения, исключали советских юристов изразличных демократических федераций, но ничего не помогло. Всех арестованныхпримерно наказали, а Гринберг остался на свободе. Некоторые шепотом говорили,что Арону Борисовичу повезло не потому, что он такой успешный и удачливый, апотому, что умный. Он сразу понял, что играть в подобные игры с государствомочень опасно. И с удовольствием пошел на сотрудничество, когда ему предложилистать негласным осведомителем КГБ. Теперь одной рукой он продавал валюту своимзнакомым, а другой сообщал, кому именно и сколько он продал. Остальное было наусмотрение органов.

Уже в семидесятые годы многие начали подозревать, чтоинформированный Гринберг работает на обе стороны. Но Арона Борисовича подобноеобстоятельство абсолютно не смущало. В эпоху тотального дефицита он мог достатьлюбой французский костюм, хорошую пару итальянской обуви, японскийвидеомагнитофон или немецкий телевизор. Он был как волшебник, достающий изсвоей шляпы любую вещь. Разумеется, за хорошую плату.

В конце семидесятых ему разрешили выезжать за рубеж всоставе туристических групп, откуда он привозил подробную информацию оповедении своих товарищей. В начале восьмидесятых он выполнял мелкие порученияКГБ, когда нужно было угостить гостя где-нибудь в Париже, не вызывая особыхподозрений, или сойтись с женщиной, которая интересовала тот или иной отделбезопасности. Гринберг был просто незаменим. Умный, начитанный, великолепновладевший французским и английским, он начал еще чаще выезжать за рубеж.Говорили, что даже получил какое-то звание офицера в КГБ. Но, возможно, этобыли только слухи.

В восемьдесят третьем он уже имел постоянную визу воФранцию, куда довольно часто ездил. Казалось, что все так и будет продолжаться.Но неожиданно произошел невероятный скандал. Французская контрразведка решилананести удар по советским разведчикам, используя первый попавшийся предлог.Было очевидно, что кто-то сдал всю разведывательную сеть в этой стране. В одинмартовский день восемьдесят третьего года из Франции были высланы одновременносорок шесть сотрудников КГБ и ГРУ во главе с резидентом Первого Главногоуправления КГБ СССР Николаем Николаевичем Четвериковым, проработавшим на этойдолжности более пяти лет. Во Франции проходили муниципальные выборы, на которыхправящая социалистическая партия потерпела сокрушительное поражение. ПрезидентуМиттерану пришлось существенно изменить состав правительства, сократив его сдвадцати пяти человек до четырнадцати, среди которых были два коммуниста и одинлевый радикал. В этих условиях намечавшийся шпионский скандал мог больноударить по левой коалиции, которую могли заподозрить в симпатиях к СоветскомуСоюзу. И французская сторона сознательно пошла на обострение ситуации, выславиз страны беспрецедентное количество сотрудников разведслужб СССР.

В свою очередь, Москва тоже выслала из страны столько жедипломатов и разведчиков Франции, и на некоторое время между странаминаметились серьезные разногласия. В Москве начали проверку возможной утечкиинформации и довольно быстро выяснили, что всю сеть агентов КГБ мог сдатьтолько Арон Борисович Гринберг, так часто совершавший вояжи между странами.Гринберга отозвали в Москву, но хитрый лис, почуяв неладное, решил попроситьполитического убежища у французов, которое тут же и получил. Заодно он объявило своей готовности сотрудничать и с американцами.

Гринберга заочно судили и приговорили к расстрелу запредательство. Кроме сорока шести высланных сотрудников, еще двадцать двачеловека во Франции были арестованы. Но скандал сыграл и свою положительнуюроль. В сентябре в Париж прибыл министр иностранных дел Громыко, которыйдоговорился с Миттераном об урегулировании всех спорных вопросов. А когдаамериканцы подняли шум по поводу сбитого корейского самолета, называя СоветскийСоюз «империей зла», французские союзники их не поддержали, вызвав бурнуюнегативную реакцию в Вашингтоне.

Гринберг остался во Франции, а через несколько месяцев вМоскве сменился очередной генсек. Началась перестройка. К девяносто первому воФранции начало появляться слишком много выходцев из его бывшей страны. Гринбергпочувствовал себя немного неуютно. В девяносто третьем он решил перебраться вСША. Сначала в Сиэтл, а затем в Детройт, где и открыл свою новую компанию.Сперва он еще опасался мести своих бывших коллег и держал при себе несколькихтелохранителей. Но жизнерадостному сибариту и эпикурейцу подобный надзор простомешал встречаться с красивыми женщинами, ходить в рестораны и вообщенаслаждаться жизнью. Поэтому постепенно он убрал всех телохранителей, оставивпри себе только одного.

Но с тех пор прошло уже двадцать три года. Гринберг умелсчитать варианты. Ему казалось невероятным, что о нем могут вспомнить спустястолько лет. К тому же уже не существовало ни Советского Союза, ни грозногоКГБ, а сам Арон Борисович уже несколько раз совершал визиты в Киев и вСанкт-Петербург по делам своего бизнеса. И всегда очень успешно. Никого в новойРоссии уже не интересовал американский гражданин Арон Гринберг, когда-тоэмигрировавший во Францию. И когда ему позвонила женщина, которая представиласьдочерью Ольги Тугушевой, с которой он был хорошо знаком, Гринберг непочувствовал никакого подвоха. Ольга была красивой женщиной, у него был с нейроман на протяжении нескольких месяцев. Возможно, что эта девочка даже моядочь, с некоторой долей сентиментальности подумал Арон Борисович. С Ольгой былисвязаны такие прекрасные воспоминания. Он назначил встречу дочери своей старойзнакомой в своем офисе на Гранд-бульваре. На воскресенье. И забыл об этомзвонке.