Менты не ангелы, но... - Данил Корецкий Страница 27

— Это тебе, Студент, не книжки и не кино, это жизнь!

— Давайте, ребятушки, за вас выпьем, — предложил Зеленин. — Мы свое дело сделали, на пенсиях отдыхаем, а вы на службе, свои лбы подставляете. Сейчас ведь обстановка другая, я вам не завидую…

Чокнулись, выпили, закусили. Застолье продолжалось. Градус веселья становился все выше. Повеселились хорошо, почти до утра. Никаких эксцессов не было: ни драк, ни стрельбы. Форменные фуражки, правда, катались по полу, и некоторые мундиры изрядно перепачкались, но это дело житейское.

* * *

Надвигалась зима. Звягинцев сделал в квартире ремонт, купил себе и жене новые дубленки, зимнюю обувь, одежду сыночку.

«Если так дело пойдет, к лету можно будет хорошую машину купить», — думал он, опасаясь спугнуть удачу.

Однажды вместе с женой Сергей проходил через «дикий рынок». Торговцы улыбались, приветливо здоровались, предлагали попробовать яблоки, груши или бананы. Звягинцев отказывался, но через полквартала их догнал Арсен, вручил Кате три гвоздики, ананас и пакет с крупным черным виноградом.

— Это просто так, из уважения, — широко улыбаясь ослепительной улыбкой, сказал он. — Если что нужно, всегда заходите, только рады будем!

Катя была очарована.

— Ты молодец, Сережа! — сказала она, прижимаясь к мужу. — Раз люди тебя так уважают, значит, ты это заслужил…

— Никакого героизма, обычная работа, — скромно сказал Сергей, но ему было приятно.

На работе тоже все ладилось: Водяной относился к нему неплохо, и хотя явно не выделял среди других сотрудников, но объявил две благодарности. Как-то раз Видин вызвал Ефимова, Черемхова и Звягинцева, коротко поставил задачу:

— Посмотрите, что у вас на участках с квартирами. В смысле — есть ли приличные квартиры, в которых живут одинокие старушки, алкаши или вообще уже никто не живет.

— С какой целью, Сан Саныч? — спросил Ефимов. — Чтоб нам лучше ориентироваться…

— Да цель простая. У нас сколько сотрудников в квартирной очереди? Вот то-то, что много! По закону участковый в течение шести месяцев службы должен получить квартиру или дом. Но закон есть, а жилья нет. Если мы сами о себе не позаботимся, то никто не позаботится. Вот и посмотрите, проверьте все, надо помочь ребятам!

— Конечно, о чем речь! — кивнул Звягинцев. — Только обычно это не жилье, а слезы…

— Надо выбрать получше, — кивнул подполковник. — В крайнем случае с ремонтом…

— Молодец, шеф, — сказал Ефимов, когда они вышли из кабинета. — Он всегда о людя́х думает.

И коллеги с ним полностью согласились.

Когда в воздухе закружились белые мухи, Звягинцева вызвали свидетелем в суд по делу Иванова. Держа в руках повестку, он зашел к Сан Санычу с очередной «дачкой» и заодно спросил:

— А чего там будет, в суде-то? — в голосе слышалось волнение. — Меня первый раз вызывают…

Подполковник махнул рукой.

— Да ничего. Обычные формальности. Расскажешь, как было дело. Вот и все. А то адвокат волну гонит, что ты, якобы, подбросил ему патроны.

— Что за фигня?! — возмутился Сергей, но тут же осекся. Он уже и думать забыл о подробностях летней истории.

— Ты не волнуйся, Система своих не сдает. То, что ты делаешь по указанию руководства — все правильно и законно!

— Так это у нас… А тут суд…

— Запомни, и прокуратура и суд всегда на нашей стороне. Мы органы правопорядка и обязаны быть заодно. Когда у судьи Ивашкина квартиру обворовали, весь райотдел на уши стал, но раскрыли и все вернули! Ты меня понял?

Сергей кивнул.

Действительно, ничего страшного в суде не произошло. Участковый назвал свою фамилию, имя, отчество, подписался, что будет говорить правду, после чего рассказал, как задержал подозрительного мужчину, от которого пахло спиртным, доставил его в опорный пункт, потом с его согласия и в присутствии понятых, которые сейчас ожидают вызова в коридоре, досмотрел его сумку и обнаружил пять малокалиберных патронов.

— У меня нет вопросов, — сказал государственный обвинитель.

Зато адвокат набросился, как сорвавшаяся с цепи собака. Он явно не был заодно с Системой.

— Чем пожилой мужчина, пенсионер, показался вам подозрительным? — блестя золочеными очками, спросил он.

— Ну…

Вопрос застал Звягинцева врасплох.

— Иногородний, в нетрезвом виде, бесцельно находится в городе…

— Минуточку, свидетель, а это что, запрещено? — не отставал адвокат.

— Я объяснил, что был у врача, — сказал подсудимый. За прошедшее время он побледнел и осунулся. — И справку показал, и пенсионное удостоверение. И про то, что пива выпил, тоже сам рассказал. И никаких патронов у меня не было. В камере мне разъяснили, что это он их и подбросил. У них это обычное дело…

— Подсудимый утверждает, что вы подбросили ему патроны. Это так? — снова вступил адвокат.

— Нет, конечно! Зачем мне это? Сумку Иванов постоянно держал в руках, она осматривалась с его согласия, и в присутствии понятых. Подкинуть патроны было невозможно!

— Скажите, свидетель, а зачем Иванову было носить с собой патроны? Тем более, что при обыске у него дома никакого оружия не обнаружено!

— Не знаю… Думаю, об этом лучше спросить самого подсудимого, — нашелся участковый.

— Еще есть вопросы к свидетелю? — спросил судья.

— Как вам не стыдно, молодой человек, — сказал Иванов. — Вы сразу стали мне «тыкать», а ведь я вам в отцы гожусь! И эта провокация… Я буду жаловаться Президенту! Бог вас накажет…

На улицу Звягинцев вышел весь мокрый.

— Ну что ж, боевое крещение прошел, — подумал он. — Не так страшен черт, как его малюют.

Об Иванове он не думал. Но к вечеру узнал, что ему дали два года условно и выпустили из-под стражи.

— Вот и хорошо, — сказал, узнав об этом, Сан Саныч. — И волки сыты, и овцы целы! А ты переживал!

«Действительно, — подумал Звягинцев. — Надо или работать, или переживать. А раз я выбрал работу, про переживания надо забыть!»