Эффект бандерлогов - Александр Дав Страница 26

– Ты позвонил – молодец. Я ждал. Я предлагаю работать со мной, не потому, что ты такой хороший, а просто увидел в тебе остатки человеческого…

– А ты уполномочен определять, что человеческое, а что нет? – Роман опьянел и поэтому осмелел.

– Нет… Не уполномочен… И наверняка моё понимание порядочности не совпадает с мнением большинства… Я – человек системы, к сожалению. Долгие годы службы сделали из меня почти игрушку. Игрушку, которой только плати и приказывай. Это правда. Но есть ещё одна деталь… Есть в моём понятии… Чёрт, слово противное – понятие! Знаешь почему?

– Нет, – Роман икнул и дёрнул головой.

– Потому, что его замарали уголовным беспределом… Потому, что мой бывший шеф – негодяй и беспринципная сволочь, говорил всё время – «Давай разберёмся… по понятиям». А на самом деле его понятие всегда подгонялось под нужный результат.

– Так, значит, жить по понятиям – плохо? – Роман выпил очередную рюмку и потянулся вилкой к тарелке с мясной нарезкой, стоявшей посередине стола. Вилка не слушалась, и процедура происходила с многократными безуспешными повторениями. Полковник пододвинул тарелку к Зюлькинду:

– Бери рукой…

– Нет, это неудобно.

– Правильно… Но если убрать условности и сказать – по понятиям, это же никому не мешает, то, значит, можно. Так и в отношениях. Я не хочу по понятиям. Я хочу по закону… Но законы херовые… И что? Что тут… – Ну да? – Роман всё же подцепил колбасу и засунул целиком весь кусок в рот.

– Я хотел сказать явно другое… Погоди… – Саша опрокинул в себя рюмку водки. – Так будет лучше. Вот… Вспомнил. У меня есть принципы… Заметь, принципы, а не понятия.

– А у меня нет? Да? – Роман икнул неприлично и, несмотря на опьянение, сконфуженно огляделся. Но никто не обращал на них внимания. В ресторане народу находилось мало, а персонал удалился в подсобное помещение.

– Не знаю… Может, и есть. Но, вот ты… Знаешь, чего хочешь?

– Я? – Зюлькинд вскрикнул это самое «я» так, словно очнувшись ото сна.

– Ты, ты… Чего тебе нужно в жизни?

– Не знаю… – честно признался Роман. Он неоднократно задавал сам себе этот вопрос, но ответа не находил. В голову лезли дурацкие желания – то денег, то силы, то мира во всём мире…

– А я знаю, чего хочу. У меня – цель! И цель эта ясная, чёткая и рациональная. Родилась она ещё в девяносто девятом… на войне.

– На какой? – заплетаясь, спросил Роман.

– Действительно – на какой… – незло хмыкнул Полковник. – В Москве и не задумывались, что где-то молодые и здоровые парни, заметь, не самые худшие, рвут друг другу глотки… И только потому, что некоторые мудаки делают всё через жопу… На какой? На обыкновенной. На той же, что и сейчас идёт. Необъявленная война… По всему миру…

– Ты хочешь остановить войны?

– У-у, брат, эко тебя… Цепляет водочка, – Саша Полковник поднёс бутылку к лицу. Прикрыл один глаз и внимательно посмотрел на этикетку. – Всего то сорок оборотов… а как тебя цепануло… Остановить войны нельзя. А потом – кто я? Прыщ на голой заднице… И это в лучшем случае. Прыщ ощущается. А моего присутствия в мире никто не замечает. Бегает, какой-то поц, как миллиарды других. Как я могу чего-то там останавливать. Моя цель – коммунизм!

Роман затряс головой и глупо хихикнул. А Полковник продолжил, не обратив на смешки внимания:

– Коммунизм. В отдельно взятой квартире. И эта квартира – моя. Вот так вот. А война… Война – двигатель прогресса… Это дважды два. Цель у меня – стать независимым, свободным человеком.

– А ты не свободен?

– Какой там… Всегда на кого-то пахал. Вначале – на Родину, потом на говнюков, ею прикрывающихся… – Полковник посмотрел по сторонам, наклонился к самому Роминому уху, но сказал громко:

– Ты со мной?

Роман, тоже осмотрелся, и тоже на ухо громко, ответил:

– Железно.

Саша Полковник протянул Роме руку…

Утром следующего дня Роман проснулся в состоянии, похожем на невесомость. Ноги, руки, а особенно голова – были чужими. Трудно было вспомнить, как он добрался до дома. И, дома ли он вообще? Он был дома. Помнил, однако, Рома главное. Он согласился с Полковником работать в одной команде.