Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева Страница 26

Главное было, конечно, не в этом. А в чем? Да в том! Можносколько угодно считать себя продвинутой на фронте свободомыслия и кидатьсяякобы совершенно беспроблемно в объятия юноши, которому чуть ли не в матушкигодишься, однако все равно живет в глубине сознания мыслишка о том, что егонежная любовь имеет под собой конкретный материальный базис. Что и говорить,все два года их связи Алекс жил как у Христа за пазухой, в своей неуютнойобщаге появлялся годом-родом, ведь у Алёны был всегда готов и стол, и дом, ктому же по врожденной заботливости своей натуры и готовности радовать тех, коголюбит (ну ладно, к кому привязана!), она не уставала осыпать милого другамаленькими приятными мелочами от шарфиков и парфюмов до джинсиков и модныхбашмаков. И хоть она была, без ложной скромности, женщиной, которой любоймужчина может гордиться: умна, красива, небедна, заботлива, можно даже сказать,добра, – а все же точило ее сомнение: не будь она так щедра, держался бы Алексза нее столь крепко… или нет? Что характерно, столь же щедрой и заботливой онабыла и по отношению к бывшему мужу, Михаилу Ярушкину, и к его предшественнику,своему первому супругу (благодаря гонорарам у нее всегда бывали свободныеденьги, позволявшие существовать совершенно автономно от семейного бюджета),однако, что тот, что другой были гораздо старше Алёны, и тут даже мысли онекоем альфонсизме не могло возникнуть. А вот с Алексом эта мысль возникала.Алёна твердила себе, что невольно оскорбляет милого, ласкового мальчика,который доставляет ей в жизни и в постели столько радости и удовольствия,однако ничего не могла с собой поделать. Более того! Мечтая об Игоре, она всечаще приходила к выводу, что его глухая оборона вызвана только тем, что Алёнадо сих пор не предложила ему цену, соответствующую его стоимости исебестоимости!

Штука в том, что когда взрослый – назовем это так! – мужчинаимеет при себе хорошенькую молоденькую спутницу, прихоти и наряды (и ласки!)которой он оплачивает, это нормально принимается обществом. И оно, общество,даже готово снисходительно верить, что барышня искренне любит своегопокровителя. Однако когда дама возраста, так сказать, элегантности, имеет присебе хорошенького молоденького спутника, в его отношении к любовнице никто непризнает никаких возвышенных чувств, только вульгарный, продажно-принудительный(ну буквально чуть ли не через силу!) трахен-бахен. И, согласно установившемусястереотипу, мальчик, восходя на ложе к своей зрелой подруге, непременно мечтаето чуть пробудившихся прелестях какой-нибудь глупенькой, но свеженькой крошки,случайно увиденной им на автобусной остановке (троллейбусной, трамвайной, вмагазине, в офисе, на дискотеке… во сне, на картинке журнала «Плейбой» – нужноеподчеркнуть!).

Черт бы с ним, с обществом, которое понимает вещи согласносвоей испорченности! Однако жить в обществе и быть свободным от него нельзя.Поэтому точно такие же коварные мысли терзают исподтишка и саму даму,подтачивают изнутри ее уверенность в себе, ее веру в искренность нежныхпризнаний милого друга… Ни к чему хорошему это не приводит, господа! Все этиподводные течения делают свое черное дело. Сварливая стерва изводит себя илюбовника беспрестанным выяснением отношений. Умная интеллигентка делает вид,что принимает все за чистую монету, спасается чувством юмора, однако нельзя жебеспрестанно смеяться над собой, сердце – не клоун в цирке!..

А потом, это непрестанное, каждодневное, подспудное ожиданиетого, что твоя лав стори ненадолго, что юный любовник тебя непременно бросит,не сегодня, так завтра, и никакие деньги (да что у тебя за деньги, тьфу напалочке!) и подарки (ну какие там подарки, ведь «Мерседес» ты ему всякопрезентовать не можешь, а могла бы, но что это изменило бы?) его не удержат… атем более не удержит забота о твоих лучших чувствах, о твоей любви, потому чтоведь, согласитесь, он не виноват – в него легко влюбиться, в такого милого,красивого, молодого!

Ну, тогда это полные кранты…

Короче, не слишком-то весело живется «взрослым дамам» приюных любовниках, можете поверить нашей писательнице. И хоть бог ее уберег отлюбви к Алексу, а все же обсуждение с посторонними их завершившейся связи недоставляло ей удовольствия.

Что бы там ни мурлыкал этот Юрий Литвиненко, какого бы елеяей в ушки ни лил (работа у них такая, у психиатров, – успокаивать), оннаверняка пребывает в уверенности, что Алекс ее покинул, а она по нему томится.Поэтому Алёна резко остановилась, намереваясь как можно скорей прервать этотразговор.

– Юрий, я была в таком шоке, что даже не поблагодарила вас.Вы так потрясающе расправились с этим жутким дядькой! – начала было она,намереваясь плавно подвести к прощанию (она уже практически дома!), как вдругчто-то резко шумнуло сбоку в кустах, а потом раздались торопливые шаги, будтокто-то стоял тут неподвижно, а потом кинулся прочь, словно испугался.

Впрочем, еще неизвестно, испугался ли сей неведомый, но вотАлёна так и затряслась! Она безотчетно вцепилась в рукав Юрия и с трудомсдержалась, чтобы не расплакаться.

– Да это собака небось, – сказал Литвиненко, вглядываясь втемноту и обнимая нашу писательницу за плечи. – Ну что вы, Алёна! Вы же самиговорили, что собаки на вас не бросаются!

– По-моему, это был человек… человек! – пробормотала она,зубом на зуб не попадая.

– Ну и что же, что человек? – пожал плечами Литвиненко. –Двор – он ведь общий! Что за гомофобия у вас вдруг возникла, скажите намилость? Или вы думаете, что ревнивый Анькин муж решил нас выследить и взятьреванш?

– Вы не знаете… – с трудом выговорила Алёна, продолжаядержаться за него обеими руками. – Вы не понимаете!

– Ну так расскажите, объясните! – мягко попросил Юрий.

– Я сама еще ничего не понимаю, – пробормотала она.

– Сами не понимаете? – повторил он с усмешкой. – То есть вывсё-таки должны понять именно сама ? К посторонней помощи прибегнуть никак нежелаете? Ох, леди вы моя, леди железная… Ну ладно, пойдемте, я вас до квартирыпровожу. Да не волнуйтесь вы так! – прикрикнул с едва уловимой ноткой обиды. –Не собираюсь я пользоваться вашей беззащитностью и приставать к вам! Желаниедолжно быть обоюдным, это мой принцип. Пошли, по-шли!

И повлек Алёну к подъезду.

Желание должно быть обоюдным? То есть подразумевается, что уодной стороны – у него – это желание уже имеет место быть, и дело всего лишь заАлёной?

Оч-чень интересно… Но откуда что взялось?!

Она с усилием нажала тугие кнопки кодового замка, открыладверь, вошла в подъезд. Юрий шел следом.