Дело диких апостолов - Михаил Карчик Страница 26

А как хорошо начиналось утро! Хозяйка фирмы — Елена Викторовна Азартова, позвонив Сашеньке по телефону, сообщила, что не появится в конторе в первой половине дня точно, а там — по обстановке. Тимур Алиевич Сахитов, исполнительный директор, от которого девушка постоянно ждала какого-нибудь подвоха, вроде предложения «сверхурочно поработать» вечерком в ресторане под угрозой лишения премии («Ха-ха, что испугалась, глупышка? — Это я шучу»), тоже, сославшись на дела, в фирме не появился. В общем, Сашенька могла спокойно подготовиться к грядущему экзамену и, заодно, начать писать курсовик, который не удосужилась сдать до начала сессии.

Только благим намерениям не суждено сбыться. Раздался длинный междугородний звонок и какой-то явно подвыпивший придурок потребовал к телефону «хозяина». Именно потребовал, мол что значит, «уточните, какого «хозяина и как вас представить?» — не твое дело. Давай, быстрее, зови!

Обычно вежливая Сашенька обиделась и заявив (причем совершенно честно), что директора нет, повесила трубку — «Не хотите представляться — я тоже ничего объяснять не обязана». Но звонивший оказался настойчивым. Не прошло и минуты, как телефон затрещал снова. Только теперь секретарша бросить трубку не решилась, несмотря на то, что слышала сплошное хамство: слишком страшными ей показались угрозы говорившего.

Суть их сводилась к тому, что фирма должна была немедленно отдать несколько тысяч долларов, а в противном случае, абонент готов был все взорвать. «Если ты, мерзавка, бросишь еще раз трубку, то тут же взлетишь на воздух со всей своей конторой!» — Проорал для начала неизвестный собеседник. И Сашенька рисковать не стала…

То, что намерения у говорившего были серьезные сомнений не было: он знал даже, как зовут господина Сахитова, требовал к телефону то его, то «хозяина». Сашенька заикнулась было, что не «хозяина», а хозяйку — госпожу Азартову, но незнакомец опять нахамил, заявив, что ему все равно, кто будет платить. Час на размышления — потом взрываю! Хозяин знает, куда «бабки» заслать! — Прорычал террорист напоследок и в телефоне раздались короткие гудки. Сашенька трясущимися руками положила трубку, а затем набрала «02». Бедной девушке не пришло в голову, что вызывать милицию следовало с какого-нибудь другого телефона, чтобы впоследствии специалисты смогли бы установить, откуда звонил террорист. Но что можно было ожидать от перепуганной студентки-заочницы Архитектурной академии?..

* * *

У Иосифа Виленовича Баскина в последнее время появились все основания ненавидеть руководительницу «Капители». Нет, речь была не только о каких-то работах, хотя проблема, возникшая из-за некачественного выполнения субподрядного договора, могла достаточно сильно ударить Иосифа Виленовича по карману. Главной причиной для ненависти была недавно опубликованная во «Вне закона» статья некоей Юлии Громовой. Этой журналистке невесть каким образом удалось добраться до святая-святых — архива ФСБ и расписать одно из прочитанных там дел. В результате Баскин вынужден был выпить чуть ли не флакон валокардина, а все Азартовы с их родственниками были записаны в личные враги.

Статья начиналась словами: «Хранить вечно!» — Такой гриф значился на всех делах военной поры, расследовавшихся органами НКВД…

«Вечно», — с ужасом думал Иосиф Виленович, — это значит, что завтра любой бандит, прочитавший сей опус, придет ко мне и попросит поделиться наследством, оставшимся от любимого родственничка. Благо, что нынче выяснить семейные связи — не проблема: на любой толкучке можно купить ментовскую адресную базу.

И он ненавидящими глазами уставился в пресловутый журнал…

* * *

«…В последнее время, наверное, только ленивый не упрекал эти органы в повсеместном произволе и беззаконии. Но всегда ли такие упреки справедливы?..

Архив Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области хранит тысячи дел, расследовавшихся Ленинградским УНКВД. Изучение архива периода 1941-45 годов дает основания однозначно утверждать: нынешние сотрудники правоохранительных органов могут гордиться своими коллегами военной поры. Подтверждение тому — «хлебное» дело № 2953-42.

Ленинград, 21 февраля 1942 года. Еще не закончилась трудная блокадная зима… В кабинете дежурного отдела НКВД раздался телефонный звонок. Заведующая одного из магазинов Л-ва взволнованно сообщила, что к ней обратилась неизвестная женщина с просьбой «отоварить» пятьсот пятьдесят талонов на сахар и сто семьдесят шесть талонов на хлеб. Причем, все талоны от детских карточек. За услуги неизвестная предложила завмагу взять себе восемь килограммов хлеба и полтора сахара. Мол, «хлебушек для детишек».

Л-ва, заподозрила неладное, но сделала вид, что готова заключить эту сделку. Радостная покупательница спросила, нельзя ли получить еще продуктов? Заручившись согласием, она побежала домой за очередной партией талонов и сумками, а завмаг в это время позвонила «куда следует»…

— В последнее время, рассуждала далее Юлия Громова, — средства массовой информации и политические деятели всуе используют взятый из уголовного жаргона («фени») термин «стучать». Чуть ли не любое лицо, оказавшее помощь правоохранительным органам, рискует оказаться заклейменным «по фене» от нынешних «правозащитников», нередко изучавшим родной язык на тех же тюремных нарах. А может, лучший способ защиты — превентивное нападение, дискредитация в глазах окружающих тех, кто вероятно может изобличить негодяя?… Остается лишь удивляться, почему «стукачами» еще не кличут всех свидетелей и потерпевших. Но именно по соображениям навязываемой теперь «морали» автор не рискует назвать фамилию завмага, с заявления которой и началось расследование, положившее конец преступной группе, похитившей в умирающем от голода городе несколько тонн (!) хлеба…

«Прибывший в магазин оперативник — сержант НКВД Александр Михайлов дождался возвращения странной покупательницы и задержал ее. Результаты личного досмотра и обыска в квартире Нины Петровичевой (так звали женщину) заставили оперативников серьезно задуматься. Еще бы: у нее хранились талоны, по которым можно было получить 86 кг хлеба и 6 кг сахара, а дома — чемодан, набитый самыми настоящими буханками!..

Петровичева Нина Александровна, продавец магазина № 2 Смольнинского РПТ… В период с ноября 1941 года по март 1942 года всего ей получено по фальшивым талонам 200 кг хлеба и около 7 кг сахара. (Из материалов уголовного дела).

Если кто-то думает, что злобные чекисты «выбили» признательные показания у Петровичевой при первом же допросе, а затем начали расстреливать невиновных — это не так. И подтверждает сказанное первый же протокол допроса. В нем, как и сегодня в подобных документах — анкетные вопросы-ответы, вопросы по существу дела, ответы подозреваемой: «Вчера в магазине познакомилась с мужчиной… адрес и имя неизвестны… он предложил «отоварить» талоны… обещал дать одну буханку… обещал зайти на работу… Больше добавить ничего не могу»…

В статье, которую читал Иосиф Виленович, журналистка проводила прямые паралели между далекими временами и сегодняшней реальностью, что особенно не нравилось Баскину.

«…Россия, конец 90-х годов. Из Москвы в Питер приехал гражданин Грузии по имени Молхаз и предлагал всем желающим купить у него по дешевке валютные векселя Сбербанка России на сумму 1 миллион 260 тысяч… долларов США каждый. Из его объяснений следовало, что указанные векселя Молхазу дала некая девушка Саша, с которой он случайно познакомился в Москве на Главпочтампте. Ни адреса, ни фамилии своей она Молхазу не назвала. Векселя оказались фальшивыми, а искать в Москве девушку — Шурочку — дело пустое. Да и была ли девушка?…