Точка Боркманна - Хокан Нессер Страница 26

– Сейчас меня вполне устроит, если я хотя бы дойду до кровати, – проговорил Мюнстер. – Спокойной ночи, господин комиссар!

20

Проснувшись, Беата Мёрк первым делом спустилась к киоску, чтобы купить газету. Это был ее воскресный ритуал, и в обычных случаях она успевала вернуться в квартиру, прежде чем закипал чайник. Но сегодня поход за газетой занял в четыре раза больше времени. Госпожа Соренсен остановила ее у дверей, чтобы рассказать, как она встревожена. Господин Маркович изложил ей с балкона свое видение ситуации, а госпожа де Мар, торгующая в киоске, отказывалась продавать газеты, пока она не расскажет, как продвигается расследование. Недавно переехавшая в их дом семья, пара с двумя маленькими плаксивыми детьми, подключилась к разговору о компетентности полиции и обязанности защищать обычных добропорядочных граждан. В конце концов ей удалось вырваться, но только со ссылкой на важные допросы, которые ей предстояли во второй половине дня.

– Допросы? Правда? – усмехнулся портье Гэртце, появившийся из ниоткуда. – Ну, это уже что-то. А когда вы рассчитываете найти следующую жертву?

В его голосе звучала злобная ирония. С другой стороны, старик Гэртце никогда не говорил никому доброго слова, напомнила она себе. С тех пор, как кто-то сжег несколько лет назад его крольчатник на дачном участке. Строго говоря, его можно было понять. В его мире добро попросту проиграло битву со злом. Не было никаких оснований ждать чего-то иного, кроме неприятностей и людской подлости… во всяком случае, это позволяло избежать новых разочарований.

Возможно, не самая бесплодная точка зрения – особенно для одинокого старика с простатитом, катарактой и слабым зрением.

Но если ты женщина в самом расцвете лет, следует, наверное, стремиться к более адекватному восприятию мира.

«Старый хрен», – подумала Беата и заперла за собой дверь.

Газеты демонстрировали полное единодушие. Два с половиной месяца прошло со дня первого убийства, двенадцать дней – с момента второго, и три – с момента последнего… настало время полиции, по крайней мере, перестать играть в молчанку. Какие имеются улики? По каким версиям ведется работа? Есть ли конкретные подозреваемые? Общественность имеет право знать.

Однако критика звучала не столь сурово, как на улице у киоска. Доверие к Баусену и двум приезжим экспертам оставалось непоколебимым. Видимо, полицмейстеру удалось в очередной раз поставить на место журналистов во время вчерашней пресс-конференции.

Зато на страницах всех, без исключения, изданий цвели пышным цветом догадки и предположения.

Кто же на самом деле этот ужасный преступник?

Маньяк? Психопат? Или самый обычный житель Кальбрингена – с женой, детьми и обустроенной жизнью?

Последний вариант, конечно, казался журналистам наиболее привлекательным… что это мог оказаться кто угодно! Человек, сидящий напротив тебя в автобусе. Тот, с кем перекинулся парой слов в очереди на почте. Кто-нибудь из временных учителей в гимназии… Целый ряд психологов самого разного пошиба высказывались по этому поводу; в своем воскресном приложении одна из газет сделала подборку похожих случаев, по большей части иностранных и достаточно давних, – убийца из Ниццы, Гюнтер Кац, убийца с косой из Вермстена, Эрни Фишер, расчленявший женщин в Чикаго в тридцатые годы, а также Бостонский душитель и прочие заслуженные деятели преступного мира.

В отсутствие четкой информации со стороны руководства следствия страницы заполнялись предсказаниями и пророчествами. На первых страницах в «Нэве Блатт» представлялась так называемая «парковая теория», основанная на том факте, что в двух случаях из трех (Симмель и Рюме) преступник, по всей вероятности, вышел из парка Лейснера и, стало быть, его надо искать где-то в окрестностях этого парка. Готьен в «ден Пост» писал, что «нарастание темпов, вне сомнений, указывает на появление очередной жертвы уже в начале будущей недели, не позднее вторника – среды», а в «Телеграаф» можно было прочесть о наиболее эффективных способах защиты от убийцы с топором, а также предсказание пророчицы Ивонны, что следующей жертвой Палача станет мужчина сорока двух лет от роду, работающий в строительстве.

Беата Мёрк вдохнула.

Наконец, газета «де Журнаал», собственный голос Кальбрингена в медийном мире, естественно, посвятила убийствам самый большой объем – целых восемнадцать страниц из тридцати двух. Общее тревожное настроение в городе лучше всего отражалось в заголовке на первой странице – аршинные буквы, словно сообщение о начале войны:

КТО СТАНЕТ СЛЕДУЮЩЕЙ ЖЕРТВОЙ?

Беата бросила газеты на пол, откинулась на подушки и закрыла глаза.

Более всего на свете ей хотелось сейчас натянуть на себя одеяло и снова заснуть.

Однако часы показывали одиннадцать. Самое время для пробежки. Три километра на запад вдоль моря, а потом четыре-пять обратно по дорожке через лес. Погода была по-прежнему ветреная, но дождя не намечалось. По пути туда ветер будет дуть ей в спину, это самое главное. В лесу ей будет уже все равно, там ветер не ощущается.

– Что ты делаешь?! Не бегай одна по лесу! – велела ей мама во вчерашнем разговоре по телефону. – Не рассчитывай на то, что женщины его не интересуют! И то, что ты полицейский, тебе ни капельки не поможет.

Если бы эти слова произнес кто-то другой, она, пожалуй, была бы готова к ним прислушаться, но теперь… Еще много лет назад она выработала в себе умение обращаться с мамиными советами по принципу «в одно ухо влетает, в другое вылетает». И если она вспомнила эти ее слова именно сейчас, то лишь потому, что ей захотелось найти хоть какой-нибудь повод уклониться от пробежки.

Прислушаться к сигналам организма, остаться в постели, поваляться еще пару часиков… Нет уж, черт подбери!

Пятнадцать минут спустя она уже была одета и готова стартовать. Застегнула молнию спортивной куртки до самого подбородка и стянула волосы в хвост красной резинкой.

Посмотрела на себя в зеркало. Ничего.

Не боюсь ни бога, ни черта.

Ни грозы, ни ветра, ни маньяков с топорами.

Сумерки подкрались внезапно. Упали, как занавес, прямо перед глазами, и, когда она вернулась в квартиру, было уже совсем темно, хотя часы показывали всего семь. Тело болело от усталости. Два часа пробежки с последующей растяжкой, а затем четырехчасовое совещание на работе… обсуждение того, как действовать дальше и как распределить обязанности… конечно, это не могло не сказаться. Кто мог ожидать другого – даже женщина в расцвете сил?

Однако она не пожелала просто рухнуть в кровать. Несмотря на внутреннее сопротивление, приготовила ужин из омлета, овощей и сыра. Поела, вымыла посуду и поставила вариться кофе. Два часа за рабочим столом в спокойной обстановке – вот что ей сейчас более всего необходимо. Два часа наедине с собой в окружении тишины и темноты, создающей уютный купол вокруг ее мыслей… вокруг блокнотов, записей и размышлений, потому что именно в такие вечерние часы она в конце концов и придет к разгадке. Только здесь, за письменным столом, в напряженных раздумьях полицейский инспектор Беата Мёрк вычислит, идентифицирует и переиграет Палача!