Куда уж хуже. Реквием заговорщикам - Марина Серова Страница 26

– Покормила, – ответил за меня Павел и крепко схватил за локоть, боясь, очевидно, что я снова могу уйти с этим типом в неизвестном направлении. – Мы сюда на экскурсию.

– Ваши мужики там третью порцию каши добивают.

– Вот пусть и добивают.

Мы поднялись на второй этаж, вошли в просторный и прохладный от нескольких работающих кондиционеров зал и действительно увидели молчаливо уминающих третий (а может, и пятый) завтрак Сергея и Андрея.

– Ты хоть раз слышал, чтобы они разговаривали? – спросила я Павла, усаживаясь за столик и наблюдая за остальными посетителями.

– Им за это деньги не платят.

– А за что им платят деньги?

– За твою сохранность. Они водят машину, дерутся, умеют убивать, но не умеют думать. Это машины. Роботы.

– Что же это они меня не сопровождали, когда я поднималась к Рюрику. И когда уходила от него через окно.

Я бы могла во многом упрекнуть своих горе-телохранителей, но вдруг подумала: а что, если они повсюду ходили за мной следом и в курсе всех моих вчерашних похождений? Да и не только моих! А если они…

Все мои мысли на этот счет улетучились, когда я приблизилась к ним и всмотрелась в их лица. По их выражению я поняла, что ребята находятся на заслуженном отдыхе. Никуда они, конечно, не ходили, ни за кем не наблюдали, никого не охраняли. Парни РАССЛАБИЛИСЬ.

– Значит, так. – Я села напротив них и взглянула им в глаза. Какие же они были смешные – огромные, тупые, с застывшими в руках ложками, наполненными желтой молочной пшенной кашей. – Я сейчас же связываюсь с Василием Федоровичем. Вы совершенно не работаете. Вам нужна замена. Вас сюда прислали не отдыхать, а работать. И если я женщина, это еще не говорит о том, что со мной такие штучки пройдут. Так что доедайте свою кашу и валите отсюда, да поскорее. Все понятно?

Сергей положил на стол ложку и даже встал.

– Вы только скажите, что делать, и все будет в ажуре. Вроде никто не стрелял… – он пожал плечами.

– Тогда так… – Я заметила боковым зрением, как Андрей спрятал руку с бутербродом под стол. Нет, все-таки русских людей уже не исправить: дармовой хлеб слаще, да и вообще несчитанное угощение надо есть впрок, до отвала. – Потихоньку стащите из столовой килограммов десять свежего мяса. Сами раздобудьте пакеты, сложите все это и несите к нашему дому. На все про все – полчаса. Хватит?

– Хватит.

Мы ушли.

– Ты будешь разбрасывать мясо вокруг дома Рюрика?

– Ты угадал. По цепочке, чтобы заманить их в лес, да там и пристрелить.

С лирикой надо было кончать. Дачный дурман уже и так сделал свое дело, бросив меня в объятия местного Казановы. Пора было приступать к осуществлению НАШЕГО плана. Через полчаса действительно принесли мясо, и мы с Павлом, стараясь, чтобы нас не заметила бегающая по корту Катя, принялись нарезать его небольшими кусками, чтобы потом выложить из них смертельную тропу ротвейлерам. Хорошенько отмыв разделочные доски и ножи от крови, мы с помощью Сергея дотащили тяжелые пакеты до дома Рюрика и разложили мясо по земле кратчайшим отрезком от крыльца до леса.

Сначала надо было выманить Шитова, того самого мерзкого старикашку, который впускал меня сюда вчера и отчитал за то, что я так много времени отняла у его хозяина. Кто был этот старик и почему именно он находился рядом с Рюриком – тоже оставалось загадкой, как, впрочем, и многое другое.

– Я пойду сама и заставлю его выйти на крыльцо. Вот увидишь, он выйдет с собаками на поводках. Он с ними не расстается.

– Неужели это вся охрана такого могущественного человека, как Рюрик?

– Не уверена. Возможно, в доме есть еще люди, которых мы не видим. Или та же сигнализация, ток… Да мало ли средств для того, чтобы остановить непрошеных гостей?

– Будь осторожна. – Павел стоял в кустах наготове, сжимая в руке пистолет с глушителем. – Как только я уложу всех собак, сразу поднимусь к тебе.

Я двинулась по направлению к дому. И чем ближе к нему я была, тем холоднее мне становилось. Наверно, это происходило от страха. Грандиозность происходящего давила на меня грузом ответственности и мешала соображать. Ведь если окажется, что в доме вооруженная мощная охрана, план с собаками провалится и нас схватят…

И снова, как пару дней назад, меня охватило ощущение нереальности происходящего. Я была словно пьяная. Я не понимала, ПОЧЕМУ Рюрик живет на даче и возле крыльца нет ни одного человека. Почему меня никто не остановил, когда я взошла и постучала в дверь. Послышался звериный рык. Затем шарканье, дверь распахнулась, словно и не была заперта, и с десяток лающих псов бросились на меня. Шитов едва их сдерживал.

– Что вы все ходите?! – закричал он, но его голос потонул в громком лае ротвейлеров.

– К вам приехали какие-то люди, они ждут вас у ворот. Охрана их не пускает! – орала я изо всех сил, холодея при мысли, что эти злобные твари сейчас сорвутся со своих поводков и бросятся на меня, чтобы растерзать. Не зря же в Англии эту породу собак строго-настрого запретили.

– Какие еще люди? Мы никого не ждем. А если бы кто и приехал, то я увидел бы это на своих экранах…

– Там что-то с электричеством, авария на подстанции… Они ждут вас, – сказала я и, махнув рукой, словно бы говоря: хотите верьте – хотите нет, пошла в сторону леса. На наше счастье, Шитов стал спускаться с крыльца, ведомый собаками, которые прямо-таки рвались у него из рук. Я чувствовала всем своим существом их влажное, хриплое рычание. Когда же они почуяли мясо, Шитов дернулся всем корпусом за сворой, пожирающей и вырывающей друг у друга куски, и чуть было не упал. Я достала из сумки газовый баллончик и несколько раз прыснула ему в его желтое, похожее на пасхальное яйцо лицо. Он зажмурил глаза, захрипел и повалился на землю. Пальцы на его руке разжались, он отпустил поводки, и собаки понеслись по рассчитанному нами отрезку в кусты, где их поджидала еще одна порция угощения. Слыша глухие выстрелы (один, два, три четыре… восемь, девять…), я подумала тогда, что ничего бы этого не случилось, корми Шитов своих собак получше. Не зря же говорят – скупой платит дважды.

* * *

Когда все стихло, я ухватила старика за воротник пиджака и, постоянно оглядываясь, не видит ли нас кто-нибудь, оттащила его безжизненное тело в лес, где Павел уже сгребал в кучу тяжелые окровавленные трупы ротвейлеров. Он отцепил с каждого ошейника поводок и сложил их в освободившийся от мяса пакет. Действовал Павел быстро, уверенно, движения были ловкими, а лицо при этом оставалось совершенно бесстрастным. Я поняла, зачем ему понадобились поводки: при необходимости их можно было использовать вместо веревок. Да и вообще вещь полезная для экстремальных ситуаций. Увидев меня, он бросился ко мне на помощь. Уложив Шитова рядом с собаками, он достал два поводка и крепко связал ему руки и ноги.

Мы осмотрелись: на небольшом пространстве между елями и соснами не осталось и следа после кровавого побоища – настолько хорошо все было замаскировано. В лесу снова воцарилась тишина.