Темная алхимия - Сара Лаветт Страница 26

— Джентльмены, давайте начнем сначала, — очень мягко сказал Свитхарт, — нас интересует Лэнг, — он положил на стол видеокассету, — а вас интересует вот это.

Свитхарт вошел к себе в номер и обнаружил сидящую на кровати Сильвию. По коже побежали мурашки, когда он услышал голос Кристин Палмер «…спустя годы могут быть созданы лекарства от болезни Альцгеймера, эпилепсии, инсульта — первоочередной список неврологи…»

Звук внезапно оборвался — Сильвия подняла руку и щелкнула пультом. Изображение Палмер застыло на экране.

— Что ты делаешь?

— Смотрю документальный фильм, снятый Би-би-си, который ты припрятал в своем нижнем белье. Пытаюсь собрать информацию, понять, проникнуться, впитать, в общем, вся эта хренотень для создания профиля. — Она пожала плечами, не желая ссориться. — Минут двадцать назад звонил Люк.

— Ты расположилась как дома.

— Ты должен был с ним связаться. Он хотел сообщить что-то лично тебе. Уж поверь, я пыталась выведать у него, но этот парень совершенно неподкупен. — Она дотянулась до подноса с остатками ячменной лепешки и чашкой очень крепкого чуть теплого черного чая «кимун». [11]

На кровати и на полу валялись коробки, досье и папки.

— Я вижу, ты сама тут во всем разобралась, — он выглядел недовольным. — Нашла что-нибудь интересное?

— Четыре новых и очень толстых досье. Это от Лэнга?

— Он прислал их сегодня утром, видимо, это и есть то, что он нарыл.

— А где была я?

— Спала.

— Почему Лэнг отдал их тебе?

— Возможно, он понял, что его дни сочтены, — пробормотал Свитхарт, направляясь к ней. — Его участие в расследовании подходит к концу.

— Ты спросил у него про видеокассету?

— Я с ним не говорил. — Лицо Свитхарта было совершенно спокойным, чистый лист. — Пленку прислал кто-то из «БиоПорт», Крэй, Йоргенсен, Уотли. А может, и Лэнг.

— Почему он просто не отдал ее нам? К чему такие ухищрения?

— Паранойя.

— Когда мы с ним снова встретимся?

— Мы с ним не встретимся. — Свитхарт посмотрел на часы. — Мы должны быть в Гэтуике в четыре часа. Выходим через сорок пять минут, так что собирайся. — Его глаза цвета стали и ржавчины не спрашивали разрешения, они приказывали.

Она смотрела на него, чувствуя, что он что-то скрывает — но что?

— В чем дело? Ты раскопал что-то новое? Где ты был утром?

— Гулял. — Его черные волосы, стянутые в узел, блестели от дождя. Прикрытые веками глаза казались загадочными, бездонными.

— Я беспокоилась.

— Я не думал, что задержусь, — сказал он слишком спокойно, подошел к окну, распахнул тяжелые портьеры и впустил в комнату серый, холодный свет. — Я зашел позавтракать в чайную. — В его резком голосе сквозило плохо скрываемое раздражение. — Все очень мило и оригинально.

— Я думала, что-то случилось. — Она покачала головой, с удивлением поняв, что одновременно напугана и сердита. — После вчерашнего, и еще эта пленка…

— Я решил дать тебе поспать, но мне следовало оставить записку. Извини.

Он покончил с извинениями, сел в кресло напротив, налил себе чаю в стакан. Его глаза остановились на Сильвии. Готов к действию, тело расслаблено. Ожидание.

Застывшее на экране изображение вдруг ожило: снова зазвучал голос Кристин Палмер, ее лицо показали во весь экран. На экране, как и в жизни, она излучала обаяние, ум и утонченную сексуальность. В ее движениях сквозило что-то странное, тревожное.

И тут Сильвия впервые заметила, что в классических чертах Палмер присутствовала легкая асимметрия — левый глаз заметно выше правого.

Палмер говорила, что ее группа работает над нейротоксичными веществами, выделенными из морских улиток и динофлагеллятов. Она повернулась к репортеру, объясняя: «Хотя сейчас эти болезни считаются неизлечимыми, но уже скоро создадут принципиально новые эффективные лекарства, и перспективы нашего исследования, наряду с прорывом в изучении стволовых клеток…»

Сильвия снова остановила пленку.

— Она и тебя сможет убедить, — сказал Свитхарт, — с ее-то харизмой.

— А ты видишь ее насквозь, — парировала Сильвия. — Она лжет, не Би-би-си, не зрителям — она лжет себе. Вот послушай этот фрагмент — смотри на нее и слушай.

Изображение Палмер снова ожило, она посмотрела на репортера, затем отвела взгляд: «Возможность с помощью современных технологий облегчить человеческие страдания — вот что заставляет меня трудиться каждый день».

Стоп-кадр. Сильвия возбужденно заговорила:

— Послушай эту четкую монотонную речь — она сдерживает себя. Посмотри, как она держится — отворачивается, прячет рот, это единственный момент на протяжении всего интервью, когда она физически избегает зрителя. И посмотри на ее мимику… когда она отворачивается, глаза широко раскрыты — гнев, брови подняты — страдание. Она не верит в свои слова.

Свитхарт взял у нее пульт. Молча перемотал, пустил фрагмент на замедленной скорости и потом не стал выключать.

Голос за кадром рассказывал, что токсины, выделенные из яда кобры, будут использоваться для лечения иммунных нарушений, токсины из яда скорпиона уже применяются для лечения опухолей головного мозга. Составляющие яда ботропса [12]можно использовать в качестве антибиотиков.

После фрагмента, посвященного промышленной значимости токсинов, диктор произнес стандартное предупреждение: «Разумеется, в исследовании животных ядов и других биотоксинов есть и темная сторона. В мире науки оно известно как „ЯБХ-оружие“ — ядерное, биологическое, химическое. Но в использовании биотоксинов в качестве оружия нет ничего нового, отравленные стрелы упоминаются еще в Книге Иова».

Он закончил, с энтузиазмом поразглагольствовав о грядущих чудесах медицины, камера отъехала назад, показывая доктора Палмер в лаборатории, одну, ни Саманты Грейсон, ни доктора Харриса Крэя, ни других участников проекта.

— Она не такая, как Адам Райкер, — медленно произнесла Сильвия, — у Райкера была одна основная потребность — он стремился контролировать отношения силой, вот что заставляло его убивать. Кристин куда более сложная личность.

Сильвия настолько увлеклась, что даже не заметила, как назвала Палмер по имени, впрочем, она могла бы это легко объяснить: дистанция между психологом и его мишенью сокращалась.