Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина Страница 26

Алексей крикнул Уманцеву:

— Поторопитесь!

Роман прибавил шаг. Вязигин стал толкать лодку к реке. Роман принялся ему помогать. Они уже забрались в лодку, как к ним присоединился Вольдемар и двое наемников.

— Куда это вы? — с едкой иронией в голосе спросил он у Алексея.

— Да вот решили, хватит прохлаждаться. Пора отплывать.

— И вы думали, что вам удастся отчалить прямо у нас на глазах?

— Нет. Я не столь наивен. Просто, если бы я предложил вам немедленно двигаться вперед, вы из внутреннего противоречия ответили бы, что стоит еще немного отдохнуть. Ведь командуете вы!

— Какое тонкое понимание чужой психологии! — воскликнул Вольдемар и посмотрел на берег.

Наемники, завидев, что их командир уже в лодке, тоже стали собираться.

— Нагоните нас! — крикнул им Вольдемар, махнув рукой.

Двое его людей сели на весла. Река здесь была не очень широкая, и ветви деревьев иногда почти сплетались над головами плывущих.

Роман исподлобья поглядывал на Вольдемара. «Даже если бы Алексей решил напасть на них, то трое против одного… Ведь я — ноль. Ни черта не умею: ни стрелять, ни драться. Меня пихнут ногой — и я на дне лодки или в воде. А ему с троими не справиться. Так что, он сдаст меня?»

Уманцев с тревогой взглянул на Вязигина, который спокойно смотрел куда-то в сторону, думая о чем-то своем. После обеда все отяжелели. Гребцы лениво работали веслами, предоставляя быстрому течению самому нести лодку вперед.

Роман поминутно поглядывал на Алексея, пытаясь прочесть по его лицу, что делать? Но Вязигин по-прежнему не обращал на него никакого внимания.

«Сдал, гад!», — решил Уманцев и стал прикидывать, как бы ему удрать.

На носу лодки дремал безразличный ко всему Вязигин. На передней скамье подавленный тяжелыми предчувствиями сидел сам Роман, сразу за ним расположились двое гребцов и Вольдемар.

«Течение здесь быстрое, крокодилов нет, — размышлял Уманцев. — Может, броситься в реку? Ну так один выстрел и все… А может…»

И тут его глаза широко открылись от удивления. Вязигин чуть приподнялся и сделал несколько быстрых и странных движений рукой. Что-то взметнулось в воздух, длинное, извилистое, потом еще и еще.

Уманцев так и не сообразил, что это было, пока не услышал проклятий, посылаемых гребцами и Вольдемаром.

— Не двигаться! — крикнул им Алексей, направив на них пистолет.

— Роман! — обратился он к окаменевшему от удивления Уманцеву. — Быстро! — кинул он ему веревку. — Свяжите им руки!

Уманцев схватил веревку и с неприсущим ему проворством связал покорно заведенные под дулом пистолета за спину руки гребцов и Вольдемара.

— Вы что, с ума сошли?! — весь багровый от ярости завопил Вольдемар, стараясь перекричать изрыгавших угрозы наемников. — Неужели вы пойдете на подлость из-за этого шпиона?

— Успокойтесь! — прикрикнул на него Вязигин. — Это я вам не даю совершить подлый поступок.

— Я просто хотел вернуть человека на Родину, — примирительно отозвался Вольдемар.

Тут только до Уманцева дошло, что сделал Вязигин. Он с невероятной ловкостью набросил одно за другим три лассо на шеи наемников и теперь они были у него на поводках, словно собаки. Картина — презабавная.

— Он вас об этом не просил, — заметил Алексей.

— Предупредительность — одна из моих положительных черт, — ответил ему Вольдемар.

Вязигин усмехнулся, поднялся на ноги, лодка как раз проплывала под склонившимися к воде деревьями, ухватился за толстую ветку, перекинул через нее концы трех веревок и затянул их, скомандовав своим подопечным:

— Быстро в воду!

Размышлять было некогда, иначе они рисковали быть задушенными. Почти одновременно трое наемников прыгнули в воду, не успев даже послать проклятий в адрес Вязигина.

Роман не удержался от смеха, глядя на торчавшие, точно поплавки из воды, головы наемников. Ногами они, видимо, касались дна и старались держаться чрезвычайно ровно, вытягивая, словно на плацу, шеи, чтобы слегка приспущенная петля не затянулась и не задушила их.

— Мы еще встретимся! — донесся до них голос Вольдемара.

— Не сомневаюсь! — крикнул в ответ Вязигин.

Роман хлопал себя ладонью по колену и хохотал.

— Ну ты!.. — он спохватился. — Вы даете! А я сразу не сообразил, что это вы рукой размахиваете. И главное, мгновенно. Вжик-вжик и все!

Но вдруг он посерьезнел.

— А если нас те нагонят? Тогда даже вам несдобровать.

— Не нагонят! — берясь за весла и гребя к берегу, проговорил Вязигин.

— Выходите, — сказал он Роману и передал ему свой рюкзак и автомат.

Роман вышел на берег, а Вязигин вновь выплыл на середину реки. Сложил весла и прыгнул в воду.

— Ну вот, — убирая со лба мокрые волосы, сказал он, — пусть преследуют лодку.

— А жаль! — протянул Роман, глядя вслед удаляющейся посудине. — На ней было удобно путешествовать.

— Что поделаешь? Нам надо заметать следы, — ответил Алексей, перекидывая рюкзак и автомат через плечо.

Минут через пятнадцать после того, как они скрылись в зарослях, причем, чтобы не наследить, они пробрались в них по одиноко растущим на берегу пучкам травы, появились две лодки, в одной из которых сидел злой, красный и мокрый Вольдемар.

* * *

Алексею и Роману вновь пришлось идти через джунгли. Дышать было трудно, но немного легче, чем раньше, и вообще, на третий день Уманцев стал замечать, что джунгли постепенно редеют, это навело его на мысль, что они близки к концу пути. Его лихорадило от внутреннего волнения.

«Осталось несколько дней до свободы, несколько дней до новой жизни. Что мне пришлось перетерпеть за нее!.. — Взгляд Романа задержался на спине шедшего впереди Алексея, и какая-то не новая, но неприятная мысль заставила его скривиться. — Да, — вернулся он к своим размышлениям, — столько пришлось пережить, что никто не поверит. Ирка в первую очередь, зато дети… Стоп! Какая Ирка, какие дети? У меня никого нет. Я — новый человек. Никто не знает моего прошлого. Никто! Иначе шантаж неизбежен. — Уманцев замедлил шаг, полностью отрешившись от настоящего, в стремлении просчитать будущее. — Я не собираюсь возвращаться в Союз, а Вязигин будет ждать от меня посылку, — досадливо поморщился Роман. — Прождав месяца три, он приступит к поискам: пойдет по моим следам, начиная с того места, где мы расстанемся, и без особого труда вычислит, что я скрылся на Запад. С помощью своих друзей, белогвардейских потомков, разыщет меня и потребует алмаз. Ах, Вязигин!.. Он благороден, насколько может быть благороден наемник, но он не даст мне житья!.. — Роман с тоской посмотрел в спину Вязигина. — Достать пистолет и выстрелить. Не промахнусь!..» Рука, еще не получив команды, потянулась к поясу.