Стерва - Джеки Коллинз Страница 26

Она улыбнулась ему через зал, и он ответил на ее улыбку.

Потом выбросил блондинку из головы.

Забрал плащ из гардероба, дал щедрые чаевые администратору и жестом попросил швейцара поймать такси.

Блондинка появилась, когда он садился в автомобиль.

— Вы меня не подвезете? — спросила она приятным грудным голосом. — Я спасаюсь от назойливого араба. Если я не исчезну немедленно, то окажусь в незавидном положении.

Нико удивленно поднял бровь.

— Неужели?

— Пожалуйста!

— Садитесь. Я всегда помогаю красивым женщинам, попавшим в беду. Она улыбнулась.

— Я знала, что вы так скажете.

— Правда?

— Вы похожи на Омара Шарифа — почему бы вам не говорить, как он?

— Я не араб, а грек.

— Знаю. Я бы никогда не села в такси с арабом.

— Откуда вам известно, что я — грек? Она открыла сумочку, достала пудреницу и изучила свое лицо.

— Я не знала, кто вы… Только поняла, что вы — не араб. — Она захлопнула пудреницу. — Меня зовут Линн. — Она протянула руку. — А вас?

— Нико Константин.

— У вас греческое имя, но вы говорите, как американец.

— Да, я прожил в Эл-Эй последние десять лет. Куда вас отвезти?

Линн кокетливо поджала губки.

— Вы уже пытаетесь избавиться от меня… Нико рассмеялся.

— Вовсе нет.

— Я слышала, что вы попросили водителя доставить вас в «Ламонт», верно?

— Я там остановился.

— В этой гостинице яичницу готовят лучше, чем где-либо в Лондоне.

— Правда?

— Вам следует в этом убедиться.

— Ресторан уже закрыт…

— А бюро обслуживания работает… Мы попросим, чтобы яичницу принесли в номер…

Ванесса, Леонард и еще несколько человек приехали в «Хобо»в качестве гостей Фонтэн.

Она наблюдала за тем, как женщины реагируют на Стива. Ничего особенного.

— Он тебе нравится? — шепотом спросила хозяйка заведения Ванессу.

— Он — не Тони.

— А пошел этот Тони… Меня тошнит от одного его имени. Он — не единственный жеребец на свете.

Фонтэн осушила бокал шампанского и жестом приказала подать новый.

— Он хорош собой… — сказала Ванесса.

— Хорош собой! Господи! Это вовсе не то, что мне требуется.

Вечер плыл сквозь пары шампанского. Фонтэн позволила себе отдаться во власть приятного опьянения.

Граф Паоло сжимал ее в своих объятиях на площадке для танцев и говорил о своей вечной любви и страсти.

— Мы должны как можно скорее лечь в постель, — выдохнул он. — Мое тело требует тебя.

Он неприлично терся о нее, и ей захотелось, чтобы он увез свое юношеское итальянское возбуждение назад в Италию.

Она потанцевала с Леонардом.

— Как насчет того, чтобы встретиться со мной за ленчем? — спросил он.

Упаси ее Господь от женатых мужчин среднего возраста, считавших, что она — легкая добыча.

Они попрощались под утро на тротуаре возле «Хобо».

Рикки услужливо распахнул дверь «Роллс-Ройса». Фонтэн, Полли и граф Паоло забрались в автомобиль.

— Прежде всего подбрось до дома мисс Брэнд, — приказала Фонтэн. — Потом графа Рисполло.

— Хорошо, миссис Халед.

Выходя из машины, Полли успела тайком подмигнуть водителю.

— Позже? — шепнула она.

— Как скажешь, — еле слышно ответил Рикки. Граф Паоло громко возмутился тем, что его везут в отель.

— Я думал, что сегодня мы будем спать вместе, — с обидой в голосе произнес он. — Я проделал такой путь, чтобы встретиться с тобой… а ты обращаешься со мной… как с грязью.

— Я устала, — сухо отозвалась Фонтэн. — Может быть, завтра. Позвони мне.

— Разочарованного графа Паоло высадили возле его отеля.

— Домой, Рикки, — распорядилась Фонтэн.

Он посмотрел на часы. Черт возьми, четыре утра. Он надеялся, она не рассчитывает, что он явится к десяти утра бодрым и свежим. Когда он, вернувшись к Полли, хорошо позаботится о ней, будет уже… Черт возьми, он тоже нуждается в сне, разве нет?

Они подъехали к дому Фонтэн на Пелхэм-Кресент. Рикки выскочил из «Роллс-Ройса»и распахнул дверь.

Она зевнула, не прикрыв рот рукой, потом вздохнула. Уже светало. Фонтэн оценивающе посмотрела на Рикки.

— Заглянешь на утреннюю чашку чаю, Рикки?

Нико и Линн занимались любовью в гостиничном «люксе». Сотрудник бюро обслуживания вкатил в номер сервировочный столик с двумя яичницами и остановился на середине гостиной.

Линн оказалась опытной, восхитительной.

Секс был превосходным.

Нико пожалел о случившемся.

Она была просто еще одной женщиной. Незнакомкой с красивым телом. Почему-то секс со случайными партнершами перестал привлекать его. Он слишком стар для интрижек, длившихся одну ночь. И слишком умен. Он предпочел бы лежать сейчас с Фонтэн на черных шелковых простынях и обмениваться с ней воспоминаниями.

— Это было здорово, — сказала Линн, поднимаясь с кровати.

— Да, — согласился Нико, надеясь, что она оденется и уйдет.

Обнаженная Линн потянулась, словно большая сытая кошка.

— Ты не мазохист?

— Что?

— Ловишь кайф, когда тебя привязывают к койке и хлещут плетью? Все арабы от этого балдеют.

— Я же сказал тебе, что я — не араб.

— Знаю. — Она прогнула спину, потом коснулась своих ступней. У нее было сильное тело. — Ты грек, говорящий с американским акцентом. — Она подняла платье с пола и стала натягивать его на себя. — А еще ты глупый сукин сын, которому следует вернуть Фоницетти долг. В противном случае ты не узнаешь самого себя. Я выразилась достаточно ясно?

— Что ты сказала? — потрясенный Нико сел в кровати.

Линн поиграла «молнией» платья. Ее грудной голос был очень чувственным.

— Ты все слышал. Я — гонец, поэтому слушай меня внимательно. — Она поискала свои туфли на шпильках и надела их. — У тебя есть в запасе неделя, семь дней. Понял? — Она взяла сумочку и направилась к двери. Остановилась возле нее и улыбнулась. — Все до последнего цента, Нико… Иначе тебе отрежут яйца. Это будет обидно, верно?

Она вышла, тихо закрыв за собой дверь.

— Забавная мысль, правда? — Прищурившись, Фонтэн наблюдала за Рикки, который разливал чай.