Казино ты мое, казино - Марина Серова Страница 26

— Решено! — Зелепукин стукнул себя по колену. — Ботвы нам не нужно. Все должно быть чики-чики. Игорь! Ты постоянно при Таньке. Или, может, у меня переночуешь, а завтра отсюда — в Радищево. А?

— Нет, Олег Николаевич, я лучше домой…

— Ладно. Игорь будет с тобой, найдешь там, где его положить. — Он весело посмотрел на меня. — Клади его поближе, чтобы он под рукой был, когда понадобится.

— Я поняла.

— К этому, старому, ехать не надо. Утром подъедет кто-нибудь из наших, отдашь фотографию, мы сами проверим твою версию. Ясно?

— Да.

— Волну гнать мы пока оснований не имеем, но будем иметь в виду все, что ты сказала. Вопросы есть?

— Попов объявился?

— Нет! — Зелепукин враз озверел. — Никто не знает, где он. Нет его. Ни живого, ни мертвого. И это мне не нравится.

Он с силой сунул окурок в пепельницу на сервировочном столике, тот накренился и чуть отъехал. Игорь еле удержал его рукой.

— Ну что, Саша, все ясно?

— Да все вроде, — согласился Саша и икнул.

— У вас ко мне нет вопросов? — спросила я у Зелепукина.

— Нет, все ясно. Подожди, я сейчас тебе бабулек дам за эти дни.

Он сунул руку в задний карман брюк и достал толстенный лопатник.

— Вот тебе шесть соточек. — Он протянул мне баксы. — И тебе, Игорь, тоже, чтобы штаны не упали.

Саша захихикал и расквадратился пошутить:

— Как штаны начнут падать, пусть на нее посмотрит, так враз поднимутся!

— Или, наоборот, точно спадут! — заржал Зелепукин. — Ты, Танька, не обижайся, мы пацаны нормальные, весело — смеемся, а грустно…

— А будет грустно — постреляем, — улыбаясь, закончил Саша.

— Точно! — Зелепукин подвел черту. — Кто футбол смотрит? — и включил телевизор. — Уходите?

— Да! — Я поднялась, положила деньги в сумочку. Игорь свои сунул в карман брюк и смял нарочно, для шика.

— Ну, удачи!

Зелепукин, привстав, пожал руку мне и Игорю и уставился в экран:

— Твою мать! Совсем играть разучились!

Саша скинул кота с колен, встал и зашаркал из зала в ту дверь, откуда вошел.

* * *

Мы возвращались в город уже в сумерки. Игорь по дороге пару раз останавливался — закупал продукты. Когда мы подъезжали к моему дому, по объемам его пакетов можно было предположить, что планируется как минимум полярная зимовка.

Оставлять свой шикарный «Лорен-Дитрих» напротив моего подъезда Игорь посчитал очень несолидным. В результате он загнал его на стоянку в трех кварталах от моего дома — пришлось идти пешком. Обвешанный свертками, шуршащими и брякающими, он тащился рядом со мною, норовя еще и руку втиснуть — чтобы я на ней повисла.

Я только тяжело вздыхала, представляя, как скверно мне предстоит спать сегодня. Подозреваю, что этот мальчик обладает всеми нетерпимыми недостатками — сопит, храпит и скучно пристает.

В случае чего придется ему напомнить или мой хук слева, или маваши справа.

Из последних сил поднявшись на свой этаж, я не сразу нашла ключи — чуть не выматерилась, но отыскала их на дне сумки. Вынимая связку, уронила сотню баксов. Спать, спать, спать.

В квартире все тихо, гостей нет. Даже если пулемет сунули под кухонный стол — не буду вытаскивать — лень.

Но пулемета не было. Игорек, оставив поклажу у входа, пробежал по всем углам, зажег везде свет — проверяет, телохранитель.

Последним пунктом его осмотра был туалет, он там задержался, что-то заподозрил, наверное. Ясно, что если враг где и затаился, то теперь он уж точно захлебнулся и утоп.

Пока он занимался общей безопасностью, я думала о безопасности своего сна. Притащила с лоджии раскладушку, достала комплект белья. Игорек на кухне ляжет, поближе к своим запасам.

Покинув удобства, Игорек вымыл руки и начал шуршать на кухне — ужин готовить. Я, проходя мимо, взглянула ему через плечо. Н-да! Умеет же произвести на женщину впечатление. Правда, пока только количеством.

Захватив халат, я заперлась в ванной.

Контрастный душ взбодрил меня на ближайшие полчаса, хватит силенок постелить и рухнуть. Что за день сегодня! Головко, Козлов, какой-то Саша из хора кастратов.

Выйдя в халате, чалме и тапочках, крикнула на кухню:

— Игорь! А кто такой Саша?

— Матвеич-то? Это — башка! К нему полгорода за советом ездит. Иди ужинать.

Я лениво зашла на кухню. Он, конечно, постарался, стол ломился не от еды, а от закуси, но для позднего вечера и это неплохо.

— Марципанов маловато, а так все, что хочешь, — гордо заявил Игорек и сел первым.

Я примостилась на краешке стула.

— А что такое марципаны? — спросила я, точно попадая вилкой в шпротину.

— Это огурцы к водке. Огурец — один, значит — мало.

— Ты завтра ездить не собираешься?

— А как же! — ответил он и налил себе водки. — Будешь?

— Нет, спасибо. И вообще, я пошла спать. Раскладушку поставишь на кухне, вон лежат простыни и прочее. Пока.

Лицо Игорька покраснело. Взгляд изобразил тягостное раздумье. После третьей рюмки он начнет шваброй размахивать. Пора линять.

Я вышла и стала готовить свое скромное девичье ложе.

Собираясь выключить свет, я услышала шаги — заглянул Игорек.

— А ты не думала, может, мне страшно одному спать!

— А мне страшно вдвоем, Игорек.

— За невинность свою боишься? — опять начал заводиться, как тогда, в казино.

— Нет, за твой лобик. Шишка не беспокоит?

Он даже ошалел на мгновение. Потом, видимо, что-то хотел сказать, но передумал, хлопнул дверью.

Засыпая, я слышала, как он гремел и шуршал на кухне — продолжал ужинать. Совершенно верно я поступила, что не пустила его. Не терплю, когда жуют под ухом.