Асмодей Pictures - Георгий Зотов Страница 26

Марбас, пылая яростью, поднялся с овечьей шкуры.

Он тоже изначально пребывал в стандартном человеческом обличье — и, благо умел превращаться во льва, в прежние времена носил львиную гриву. Впрочем, сейчас его голова была почти начисто выбрита, лишь с темени на лоб свисал длинный клок волос.

— Соболезнования брату Астароту, — прохрипел он. — Тяжесть государственных дел затмила разум уважаемому Элигору. Да, все мы отмечаем его заслуги на Кавказе, где десятки тысяч людей загубили свои бессмертные души. Ничуть не умаляя успехов дорогого коллеги, хочу сказать — легко взбаламутить горячий Кавказ: местные революции часто начинаются по причине несвежих чебуреков. Куда сложнее повергнуть в пламя Ада землю, где двадцать лет царила тишь да гладь. Но стоило мне занять пост президента — сотни мертвецов и танки в городах. Разве я не заслужил хотя бы почётную грамоту?

— Успехи по Украине не заслуживают даже хлопка в ладоши, — презрительно скривился Элигор. — Развязать гражданскую войну в стране, чьи граждане с древности взяли моду винить в любых своих проблемах граждан соседнего государства — это ли тяжкий труд? В местных виршах изуверствам Москвы подвергаются даже животные — вспомните поэму «слоника замучылы кляти москали». [14]Войны до сих пор не было лишь потому, что демоны-регенты, управляющие территорией, втягивались в местные дрязги. Они переодевались в вышиванки и шаровары, начинали есть сало и макать галушки в сметану. Страшно сказать, коллеги, — на тамошних чёрных мессах вместо крови подают борщ!

Даже в темноте было видно, как побледнели лица демонов.

— Это серьёзное обвинение, — отозвался герцог Данталион — обладатель человеческого тела с красным плащом на плечах, в чёрном камзоле, кожаных штанах и в сапогах со шпорами (сплетники демонического общества втихую именовали его «Дракулой»). — Помнится, в прошлом году удалось разоблачить подобную секту среди молодых демонов. Эти извращенцы подпольно практиковали христианские обряды, вкушали красное вино, представляя, что пьют кровь Христову, а также тайно отмечали Рождество, надев разноцветные балаклавы. Дети мои… сие очень опасно. От борща до Иисуса один шаг.

Марбас что-то залепетал в ответ, но его уже никто не слушал. Началась откровенная ругань. Элигор, сев обратно на шкуру, улыбался, довольный произведённым эффектом.

Подземелье внезапно заполнилось грозным звериным рычанием.

— Хватит! — проревел Хаурес, он прибыл на совещание в виде леопарда с горящими, как пламя, глазами. — Вы собираетесь заниматься своими мелкими дрязгами? Какое значение имеет, что пьют во время чёрных месс, если нас начали убивать?! Совершенно ясно — палач на этом не остановится. Задумайтесь, кто опекает киллера? Это может быть как передел власти, так и заговор людей против демонов. Нужно быстрее со всем разобраться!

Пристыженные бесы умолкли.

Хаурес, наклонив пятнистую морду, поклонился кокону, где скрылся Астарот.

— Прости нашу мелочность, брат. Даже в момент траура по твоей зловещей бабушке мы ведём себя недостойно и выясняем — кто больше отличился, введя человечество во грех.

Астарот не пошевелился.

Это можно было бы принять отстранённость и прострацию, но многоопытный Хаурес сразу заподозрил — что-то здесь не так. Астарот шокирован скорее фактом гибели своей бессмертной бабки, чем впал в страдания: за десять тысяч лет кто угодно может надоесть кому угодно, причём хуже горькой редьки. Леопард бросился к соратнику и с силой раскрыл свёрнутые полукругом драконьи крылья. На пол мягко свалилась целая копна выпавших из головы демона волос. Тело Астарота, и без того не обладавшее излишками жира, превратилось в скелет. Траурные одежды из белых стали кроваво-красными.

И самое страшное — вместо смрада туловище беса издавало благоухание.

Воцарилась мёртвая тишина. Хаурес схватил в лапы кубок Астарота — на дне, в остатках крови, мерцали несколько золотых песчинок. Он рывком перевернул бокал: на пол упала последняя красная капля. У основания белела распечатанная на принтере записка.

И усыпила Самсона Далила на коленях своих.

И призвала человека, и велела ему остричь

Семь кос с головы его. И начал он ослабевать.

И отступила от него сила его. [15]

В самом низу мелким шрифтом, но заглавными буквами была напечатана фраза:

ВАШ МИР ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ.