Древняя книга Агриппы - Михаил Палев Страница 26

Больше в зале ничего не было, даже пыли – просто стерильная чистота. Тавров еще раз оглядел зал, потрогал цепь. Зал выпадал из стройной цепи рассуждений. И если пять минут назад Тавров был уверен, что убийство матушки Евфросиньи вызвано последним визитом к ней Андрея, то теперь он никак не мог связать увиденное в зале с Трофом. Из зала явно что-то унесли. И зачем понадобилось расстреливать зеркала? Что это? Спланированная акция или просто выходка психопата?

Ладно, пора встречать милицию. Тавров засунул пистолет в кобуру и направился к двери.

* * *

Тавров сидел в кабинете подполковника Павлова и с наслаждением пил вторую чашку крепкого горячего кофе. Когда-то лейтенант Павлов начинал службу под руководством Таврова. Он уверенно шагал по ступеням карьерной лестницы и теперь руководил отделом убийств в МУРе.

– Проверил я вашего Салукова, Валерий Иванович, – сказал Павлов. – Труп некриминальный, дело закрыто. А вот НИИ, где работал Салуков, трясли на предмет наркотиков. По некоторым данным, именно в лабораториях этого НИИ изготавливался синтетический наркотик, поступавший на наркорынок Москвы и некоторых других городов. Но это было уже спустя полгода после смерти Салукова, и связать его смерть с проверкой НИИ впрямую невозможно. Почему вас так заинтересовал этот покойник?

– Да так, в связи с одним парнем, которого я сейчас разыскиваю.

– А как вы у гадалки оказались? Тоже в связи с расследованием?

– Да, по тому же самому делу. Незадолго до своего исчезновения этот парень был у матушки Евфросиньи.

– А покойный Салуков тут при чем?

Тавров поставил кружку на стол.

– Есть у меня основания полагать, что Салуков вовсе не такой уж покойный.

– Не знаю насчет Салукова, а вот реальный огнестрел уже имеется, – нахмурился Павлов. – Не понимаю, как эта гадалка еще жива! А почему вы решили, что Салуков жив? И какая связь между ним и покушением на убийство гадалки?

– Похоже, что именно якобы покойный Салуков и стрелял в матушку Евфросинью, – ответил Тавров.

Павлов налил дымящийся кофе себе и Таврову.

– Тогда давайте, Валерий Иванович, сначала и поподробней.

– Два года назад девушка, некая Наташа Семенова, устроилась лаборантом в лабораторию Салукова. Задерживаться там приходилось допоздна, и однажды брат Наташи Андрей, которому приходилось встречать сестру вечерами, высказал свое неудовольствие Салукову. Точнее, это мнение Наташи. Я же полагаю, что Андрей каким-то образом узнал, что в лаборатории Салукова производится синтетический наркотик. Один из сотрудников Салукова, некий Жигарев, весьма редко бывал на работе, а сразу после гибели Салукова уволился по собственному желанию и уехал из Москвы. Скорее всего, именно Жигарев и был посредником между наркоторговцами и Салуковым. Короче, Андрей категорически потребовал не впутывать Наташу в дела с наркотиками, и Салуков выполнил его требование.

– А не логичнее было бы Наташе просто уволиться? – спросил Павлов.

– Она не хотела увольняться, а Андрей не мог объяснить ей истинную причину беспокойства, – пояснил Тавров. – Ну а в скором времени у Салукова произошел конфликт с хозяевами, – скорее всего, из-за денег. И Салукова решили убрать. Пожар должен был скрыть все следы. Отчасти это удалось: проверка не обнаружила никаких нарушений. Оно и понятно: лаборатория уже полгода не работала, а на рынок поступал товар из запасов. Салуков в тяжелом состоянии попал в больницу. Ему удалось выжить, но тут встал вопрос: что делать дальше? Видимо, он считал, что хозяева не оставят его в покое. И у него родился план.

В это же отделение с тяжелыми ожогами попал некто Трофимчук. Пока Трофимчук лежал в больнице, от инсульта скончался его отец, оставив Трофимчуку огромную квартиру в центре Москвы и дачу в престижном поселке… Наверное, и без моих объяснений понятно, что вскоре Салуков скончался, а Трофимчук пошел на поправку. Не успел он выйти из больницы, как его лечащий врач, – являвшийся, естественно, и лечащим врачом Салукова, – стал обладателем пресловутой дачи. Трофимчук немедленно продал квартиру, купил новую, подправил внешность пластическими операциями и посвятил себя искусству. Все шло хорошо, но вдруг этим летом лже-Трофимчук повстречал в Адлере Андрея Семенова. Тот, видимо, узнал Салукова, хотя и не подал виду. Но Салуков, – который стал уже к этому времени скульптором Трофом, почувствовал это. Он предложил Андрею стать его натурщиком. Тот согласился. Видимо, убеждение Андрея в том, что Трофимчук в действительности является Салуковым, крепло. Чтобы окончательно прояснить ситуацию, он сходил к ясновидящей матушке Евфросинье. И буквально на другой день исчез. Когда Наташа наняла меня для поисков брата и я вышел на Трофа, он вначале чувствовал себя уверенно. Но когда я установил, что Троф не отправлял Андрею пригласительный билет на открытие выставки, то понял – Троф обеспокоился и решил упредить события. Опасаясь, что Андрей все рассказал матушке Евфросинье, Троф сегодня явился к ней и… Вполне возможно, что Андрей оставил ясновидящей какие-либо доказательства того, что Троф – на самом деле Салуков. Ведь Андрей бывал на квартире и в мастерской Трофа и вполне мог найти нечто любопытное. И именно эти улики Троф и искал. Вполне возможно, что в том большом зале находился сейф. Убедившись, что быстро вскрыть его не удастся, Троф в бешенстве расстрелял зеркала – ведь каждая минута была на счету, тело ясновидящей секретарша могла обнаружить в любой момент. Троф вытащил сейф через дверь черного хода и вместе с ним скрылся на машине. Скорей всего, ему кто-то помогал.

– Вы меня извините, Валерий Иванович, – с досадой проговорил Павлов, – но все это полет фантазии, ничем не подкрепленные догадки. Что реально мы можем предъявить этому вашему Трофу? Обвинение в убийстве Андрея Семенова? А где труп Семенова?

– Ну ты же знаешь, Вадик, что хорошо спрятанный труп можно найти только случайно, – ответил Тавров. – Возьмешь Трофа, расколешь – он сам и покажет!

– А чем его колоть, Валерий Иванович? – возразил Павлов.

– Из всего списка гостей, приглашенных на открытие выставки, только Семенов не получил приглашения, – напомнил Тавров. – Я был у Трофа дома и украдкой пересчитал конверты с неиспользованными приглашениями. Троф не посылал приглашения Семенову, единственному из всего списка, хотя и уверяет, что посылал. Почему? Да потому что это его прокол! Он не послал приглашения Семенову, потому что знал наверняка: Андрей Семенов мертв!

– Это доказательство вряд ли можно будет использовать на суде, – заметил Павлов. – Вот если бы удалось доказать, что Салуков присвоил себе имя умершего Трофимчука, тут бы можно было начать раскручивать. Но какие мы имеем доказательства, позволяющие уверенно идентифицировать личность Салукова? Отпечатки пальцев?

– Салуков не имел конфликтов с законом, потому отпечатков для идентификации нет, – мрачно констатировал Тавров.

– Особые приметы. С ними тоже, я так понимаю, дело обстоит неважно. Нигде эти приметы не были официально зафисиксированы, ближайших родственников и знакомых, могущих что-либо рассказать, вам пока обнаружить не удалось. Так?